Лютая ненависть к Роланду и торжество от свершившейся мести внезапно куда-то испарились, позволив плечам Лины опуститься, а глазам потускнеть. Неожиданно для себя она представила, что сейчас чувствует Десмонд и поежилась:
- Прости, - чуть слышно выдохнула алата Страх, так до конца и не определившись, хочется ли ей, чтобы Гончий услышал это извинение.
Он услышал и перевел взгляд с тела брата на девушку, но успел заметить лишь заслоняющий ее пространственный портал. Глаза мужчины изумленно расширились:
- Стой! – рявкнул он вдогонку Эвелинн. – Ты не можешь вот так просто уйти!
Десмонд кинулся вперед, в заранее обреченной на провал попытке удержать Лину, но уцепился рукой лишь за воздух и споткнулся, практически рухнув на землю. От падения его уберег Себастьян, все это время маячивший неподалеку молчаливым изваянием. Вампир посмотрел на Гончего со странным выражением лица: не то сочувствие, не то насмешка.
- Скажи, она хоть тебе призналась, куда идет? – помолчав, спросил у него Дес.
Себастьян отрицательно покачал головой:
- Только попрощалась.
Эпилог
Эвелинн закатала рукава белой рубашки и торопливо помыла руки в большой чашке с водой, время от времени тревожно оглядываясь на мужчину, уложенного на обеденный стол в комнатушке захолустной гостиницы. Одежда его, точнее те лохмотья, что от нее остались, были буквально насквозь пропитаны кровью. Не свежей и ярко-алой, а темно-бордовой, почти черной, и отчаянно смердящей болотом. Девушка поморщилась, но подошла ближе к столу и решительно взялась за нож. Прежде, чем промыть раны Деса, надо было как-то аккуратно избавить его от намертво прилипших к коже обрывков одежды. Покончив с этим, алата отодрала кусок от чистой простыни, смочила его в теплом травяном настое и приложила к одной из глубоких царапин, избороздивших грудь мужчины вдоль и поперек. При соприкосновении с отваром кровь противно зашипела.
- И как этого идиота угораздило… - беспокойно пробормотала Лина, прополоскав тряпку и продолжая методично промывать каждую царапину. – Напороться именно на тот редкий яд, что опасен для алатов! Специально он его искал, что ли?!
- Опасен, но не смертелен, - недовольно заметил Себастьян, которому досталась менее приятная работенка: снова сломать уже соединившиеся кости на ноге Гончего и поставить их так, чтобы на этот раз они срослись правильно. – С вашей регенерацией он и сам оклемался бы…
- Если до этого его не сожрала бы какая-нибудь некромантская тварь, - одернула его девушка. – Не забывай, что я не могу допустить его смерти.
- Мне вот только непонятно почему? – ехидно фыркнул Себ под хруст кости. – Из-за общей души, или из-за твоего к нему нежного и трепетного чувства?
- Заткнись, - лениво огрызнулась алата. – Ты отлично знаешь, что меня волнует только душа.
Вампир насмешливо хмыкнул, но больше ничего не сказал.
*****
- Странно, в этот раз ты все-таки не стала прятаться, - не открывая глаз, заметил мужчина.
Девушка, сидящая около камина, смерила его чуть удивленным взглядом, не понимая, как проворонила пробуждение Гончего, и как он догадался, что она здесь, но не стала зацикливаться на этом и фыркнула:
- В этот раз мне пришлось практически по кускам тебя собирать. Если бы я это умела на расстоянии – не стала бы показываться.
Эвелинн замолчала, и Десмонд все же открыл глаза, судорожно подумав, что она снова исчезла. Гончий с облегчением выдохнул, увидев до боли знакомый силуэт в кресле. Алата щелчком пальцев заставила огонь разгореться посильнее. Теперь мужчина различил черты дорогого сердцу лица: сапфирово-синие выразительные глаза, чуть надломленные темные брови, скульптурные скулы и чувственная линия губ. За те два года, что он не видел Лину, она совсем не изменилась. Разве что волосы стали гораздо длиннее и теперь, переброшенные через одно плечо, темно-вишневые локоны подчеркивали не только совершенную грудь, но и тонкую талию.
- Скажи-ка мне, с каких пор ты стал проигрывать в поединках паре некромантов-самоучек средненького уровня? – с холодной насмешкой осведомилась девушка, разрушив все волшебство момента.
- Я сделал это специально, - честно признался Десмонд. – Чтобы ты, наконец, прекратила пасти меня с помощью вампира и явилась сама.
- И давно ты знаешь, что Себастьян за тобой приглядывает? – умело скрыла удивление Лина, поднявшись на ноги и подойдя к кровати. Она без ложной скромности максимально низко спустила одеяло с Гончего, обнажив его до самых бедер, и принялась осматривать повязки, плотной пеленой покрывающие всю верхнюю часть туловища Деса.
- Так лучше будет? – усмехнулся тот, закинув руки за голову и демонстрируя себя алате во всей красе. Эвелинн медово улыбнулась и безбожно ткнула пальцем по самой болезненной ране. Мужчина дернулся всем телом и сжал зубы от боли.
- Надо же, еще не зажило, - с показной обеспокоенностью покачала алата головой, потом ее лицо словно окаменело: - Так как давно ты вампира раскусил?
- Примерно год назад, - мрачно ответил Десмонд, все еще чувствуя ноющую боль в районе тычка. – Тогда я его первый раз заметил, потом Себастьян еще несколько раз попался мне на глаза. Помогать мне по собственному желанию он бы точно не стал, а ты единственная, кто имеет над ним власть.
- Он согласился нянчиться с тобой не по моему приказу, а по моей просьбе, - парировала девушка. – Честно сказать, я не думала, что Себ может проколоться… Зачем ты заставил меня появиться лично? Хочешь поквитаться за братца?
Гончий устало прикрыл глаза. Потом снова посмотрел на Лину, которая держалась совершенно отстраненно:
- Я уже давно смирился со смертью Роланда и решил, что не имею права обвинять тебя в несправедливости. В конце концов, он нарывался на нее не один десяток лет…
- Мудрая мысль, - кивнула Эвелинн. – Ты меня только ради этого выманил? Чтобы сообщить, что личных счетов не имеешь?
- Прекращай играть в прятки со мной, с Асмодеем, со своей свитой, - абсолютно серьезно заявил Десмонд. – Ты нам нужна.
- Это не так, - покачала головой алата. – Я великолепно осведомлена, как идут ваши дела… Я знаю, что Мила недавно стала женой Ригана, знаю, что Ричард стал самым молодым главой Ложи своего чувства и с его мнением считается даже Высшая Ложа. Мне известно о том, что Асмодею вернули его легионы, правда, не понимаю, за какие заслуги. Единственное, что остается вне поля моего зрения – судьба Вильгельма и Каролины, да Эйлтил.
- То, что у всех все хорошо, еще не значит, что мы не скучаем по тебе… Хватит бегать, возвращайся. Я уже практически простил тебе смерть Рола…
- Ах, практически простил?! – неожиданно с яростью взмахнула руками Лина и зашипела потревоженной гадюкой: - А ты хочешь спросить, простила ли я?! Я вычеркнула тебя из своей жизни раз и навсегда, и вовсе не потому, что боюсь твоей мести, а потому, что меня трясет от злости от одного твоего вида! Я сейчас смотрю на тебя и думаю только о том, что ты предал меня дважды: когда сдал Вильгельму, и когда позволил ему сбежать… Я не вернусь ни к свите, ни к Дею, ни к тебе. Постарайтесь стереть меня из памяти.
- Вот как?! – обозлился теперь уже Гончий. – Стереть из памяти?! И как это сделать, если ты постоянно напоминаешь о себе своей скрытой опекой?! Если хочешь, чтобы о тебе забыли – убирайся отсюда немедленно и больше не смей показываться мне на глаза! Никогда!
- Отлично! – рявкнула девушка. – Себастьян! Тащи сюда свою задницу, мы уходим!
Эвелинн выскочила из комнаты, как ошпаренная. Вампир нагнал ее уже на улице и с удивлением заметил злые слезы в глазах Лины:
- Отправляйся к своему клану, Себ, - совладав с собой, коротко бросила она. – С этой минуты мне плевать на жизнь Десмонда, и ты больше не должен оберегать его.
- А ты?
- А я сыта всем по горло, - туманно отозвалась алата прежде, чем исчезнуть. На этот раз бесследно.