* * *
«Марк-87» – Кинетический Ударный Комплекс «Дамокл» – являлся модульной системой вооружения специально разработанной для стрельбы из стандартных пусковых установок противоракет любого корабля. КУК «Дамокл» мог быть оснащён различными вариантами боеголовок, но самым распространённым был тот, что стартовал из пусковой противоракетной шахты номер три «Квентина Сен-Джеймса» – шесть кинетических пенетраторов М412-ть, разработанных для корпуса Королевской Морской Пехоты Мантикоры. Каждый пенетратор представлял из себя шестьсотпятидесятикилограмовый снаряд, со своим собственным короткоиграющим, но мощным импеллерным двигателем, с кольцом конденсаторов для автономного питания и системой наведения. Варьируя ускорение и время работы, М412-ый мог достичь эффективной мощности в одну мегатонну но… в этом конкретном случае требовалась гораздо менее мощная кувалда.
Столкновение произошло на скорости всего лишь в одну десятую процента скорости света. Башня была просто громадной, снаряд был не такой уж большой и его скорость могла показаться ничтожной по сравнению с достигаемыми ракетой «Марк-23» восемьюдесятью процентами скорости света, но её оказалось достаточно. Реальная мощность взрыва в тротиловом эквиваленте составила более шестидесяти семи килотонн, снаряд попал точно в центр крыши здания практически идеально перпендикулярно ей и пробил его насквозь, заполнив весь ограниченный наружными стенами объём испаряющей всё на своём пути плазмой [все разом вспомнили «День Независимости»].
По общему мнению, результат был практически бескровный, особенно по сравнению с гораздо более мощными ударами которыми Юкель имела обыкновения в целях устрашения стирать с лица планет «мятежные города». Но такой результат вполне устроил Айварса Терехова. Массивные керамобетонные стены ограничили и направили взрыв внутрь здания, а близлежащие башни дополнительно рассеяли взрывную волну, ещё более ограничив взрыв и уменьшив ущерб. Тем не менее, кинетический удар практически сравнял с землёй Президентский Дворец и всё остальное (включая жилые башни, где были расквартированы верхушка Партии Единства и Прогресса Мёбиуса вместе с большинством инопланетного персонала межзвёздных корпораций) в радиусе трёх кварталов. В эпицентре взрыва практически не осталось ничего живого, за его пределами же, не считая контузий от ударной волны, фактически не было пострадавших.
Ударная волна от того места, где раньше высилась башня «Герб Ломброзо», ещё не успела опасть, когда две дюжины штурмовых шаттлов упали с неба Лэндинга. Восемь из них опустились над футбольным стадионом, и запустили ракеты точного наведения в смонтированные на верхнем ряду скамеек трёхствольники жандармерии, те самые, что держали под прицелом согнанных на стадион людей. Прецизионно выверенные удары огненных шаров превратили расчёты трёхствольников в обугленные ошмётки. После чего шаттлы направили вниз свои пушки и неподвижно зависли в ожидании.
Остальные пронеслись мимо, и из них, соскальзывая по антигравитационным тросам, высадились три роты Мантикорской Морской Пехоты в боевой броне.
Тут и там одиночные жандармы, выжившие после ракетного удара, с отвагой обречённости – или глупостью – открывали огонь по зависшим шаттлам или по спускающимся Морским Пехотинцам. Успеха они не добились. Пехотинцы спускались слишком быстро, чтобы стать лёгкой мишенью для паникующих от всего происходящего мужчин и женщин, к тому же у жандармов не было противовоздушного вооружения. Освободительный Фронт Мёбиуса никогда не располагал какими бы то ни было воздушными судами, поэтому на стадионе ни у кого из жандармов не было тяжёлого вооружения, а шаттлы были слишком хорошо защищены от их лёгкого стрелкового оружия.
Как очень скоро выяснили тюремщики, совсем по-другому обстояло дело с их собственной броней, которая не стоила ровным счётом ничего для тридцатимиллиметровых зарядов, вылетающих со скоростью нескольких тысяч метров в секунду из импульсных пушек шаттлов. Некоторые прожили немногим больше, чтобы обнаружить, что их пульсеры столь же бесполезны и против боевой брони высадившихся Морских Пехотинцев.
Только небольшая группка из них сумела достаточно быстро бросить оружие и поднять руки, чтобы остаться в живых.
* * *
Хелен Зилвицкая стояла за спиной у коммодора Терехова, следя за изображением на главном дисплее, передаваемом с разведывательных платформ. Грибовидное облако пыли от кинетического удара только начало вздымалось в небо, когда приземлился первый Морской Пехотинец. Ветер ещё не успел его поколебать, когда весь стадионом оказался под контролем мантикорцев.
Ошеломительная скорость произошедшего оставила в ней чувство смутного изумления. Она была рядом с Тереховым, Льюисом и полковником Саймаком во время разработки ими «Зевса». Всё же в глубине души она надеялась, что Юкель достаточно умна, чтобы понять насколько безнадёжно её положение.
«Похоже отец был прав, утверждая, что никогда нельзя недооценивать человеческую глупость», – подумала она. – «Боже, надеюсь, что новости об этом разнесутся и наконец начнут проникать даже в головы солли! Если нам придётся продолжать убивать каждого из них...»
– Ну, – через мгновенье сказал Терехов, взгляд голубых глаз которого всё ещё был устремлён на дисплей, – полагаю, настал момент уточнить, остался ли в живых кто-нибудь из цепочки командования жандармерии, кто мог бы прислушаться к голосу разума.
Глава 32
Система Серафим
– Жаль, что мы понятия не имеем о чём пойдёт речь, – проворчала Маккензи Грэхем, запирая за собой дверь. Её с Индианой ожидал спуск по лестнице – лифт их жилого дома был снова неисправен – с шестого этажа. – Не нравится мне эта просьба об экстренной встрече.
– Ничего, очень скоро мы это узнаем, – заметил Индиана, бдительно осматриваясь вокруг.
Лестничные площадки были не слишком хорошо освещены, поэтому грабежи не были неслыханным делом даже внутри жилых комплексов. Особенно здесь, в старой части города, где сохранилось так много «исторических» зданий ещё с первых дней освоения Серафим. Большинство строений были взведены из местных природных материалов и без использования антигравитационных технологий. Они были меньше, построены ближе к земле чем более поздние башни и уязвимы для проникновения внутрь, и никогда не могли похвастаться системами безопасности, ставшими стандартом для новых городских районов. Ко всему прочему, при пожаре они становились огненной ловушкой для проживающих там людей, но некоторым плюсом было существенно меньшее количество общественных камер видеонаблюдения в этой части города, поэтому эти сдаваемые внаём захудалые квартирки предоставляли своим обитателям гораздо более высокую степень анонимности. А если учесть, кем был до своего ареста отец Индианы и Маккензи, и прежний уровень финансового благосостояния их семьи, даже бесам, скорее всего, не придёт в голову искать их в столь поразительно бедных кварталах.
Когда они спустились уже на третий этаж, Индиана заметил, что на площадке второго снова нет света, и, перед тем как ступить на последний пролёт, он как бы случайно опустил правую руку в карман штанов. Если кто-то собирался что-то предпринять, это должно произойти прямо... о... сейчас.
Двое скрывавшиеся в тенях мужчин, судя по всему, неоднократно проделывали подобное раньше. Они, одновременно выступив из темноты, с обеих сторон набросились на брата и сестру. Быстрая атака сопровождалась тусклым блеском ножа в руках одного из нападавших.
Правая рука Индианы отработанным движением покинула карман. Большой палец нажал кнопку, и телескопическая дубинка удлинилась сразу на все свои семьдесят сантиметров, тогда как его левая рука отодвинула Маккензи за спину.
– Гони свой бумаж..., – начал тип с ножом и тут же поперхнулся криком боли, когда Индиана пустил в ход утяжелённую на кончике дубинку.
Это был хлёсткий удар, быстрое, мощное и резкое движение запястья, а не полновесный удар, грабитель должен был оправиться от него практически сразу. Но Индиана шагнул к обладателю ножа, а не от него, пока потерпевший грабитель, ссутулившись, баюкал собственное разбитое запястье. Второй бандит нацеливался на Маккензи, но она, благодаря толчку её брата, оказалась не там, где он ожидал, а шаг Индианы вперёд вывел женщину из зоны досягаемости грабителя. Злоумышленник выкрикнул ругательство и развернулся к Индиане, одной рукой нашаривая что-то за плечом. В падающем с третьего этажа свете Индиана разглядел вытащенную тем дубинку, но у него самого были другие планы, и его противник рухнул с хриплым, свистящим криком, когда закруглённый кончик жёсткой дубинки как рапира врезался в его солнечное сплетение.