Краденое пришлось хранить в сундуке с моим оружием, куда никому не было доступа.
Принцессу, кажется, вся эта таинственность ужасно забавляла и прибавляла в ее глазах очарования учебе. Подозреваю, в ином случае она бы сдалась, но тут была игра, и от нее Нэлиссе отказываться не хотелось.
Своей подопечной я по-прежнему не доверяла до конца. Что-то подсказывало мне, что если я однажды окажусь между принцессой и ее целью, она не задумываясь перешагнет через мой труп. И я даже радовалась тому, что у нас нет возможности заниматься алхимией -- не хотелось бы дать в руки принцессе такое оружие, как яды и зелья. В конце концов, когда она вздумала поразвлечься за мой счет, то умудрилась разжиться ядом, не имея ни возможности покинуть дворец, ни доступа к лабораториям. А что она могла бы учудить, если бы у нее этот доступ был?
Словом, текущее положение вещей меня вполне устраивало. В том числе и моя работа на мара Стеумса, как бы я ни уставала. Потому что это была возможность выйти за рамки тесного мирка, в котором, по большому счету, обитали всего два человека -- я и принцесса. Мар Стеумс существовал как бы на границе двух миров -- он знал обо мне, и через него я соприкасалась с чем-то за пределами нашей маленькой вселенной. Не просто наблюдала за чужой жизнью, но чувствовала себя причастной. От моего решения -- пойти или не пойти, сказать или не сказать -- зависели решения других людей. Стеумс давал мне возможность чувствовать себя живым человеком, а не придатком к принцессе, и, вероятно, догадывался об этом, а то и знал наверняка. И полагал, что это знание помогает ему управлять мной. Отчасти так оно и было, но я не сомневалась, что могу отказаться от удовольствия причастности к жизни, если оно пойдет вразрез с моей заветной целью -- получить свободу.
Поэтому каждая наша встреча была своего рода игрой, соревнованием. Он старался подцепить меня на крючок моих собственных желаний, а я делала вид, что поддаюсь, но свои истинные стремления хранила в тайне. Для Стеумса я была тем, чем, по сути, и являлась -- девочкой-подростком. Умненькой, образованной, наделенной особыми способностями, но ребенком, не знающим жизни, да еще и привязанным к принцессе мощным обрядом, словно коротким поводком. И в этом мар Стеумс почти не ошибался. Я скрывала от него только то, что понимаю намного больше, чем мне хотят дать понять. Я передавала ему сведения, но умалчивала о том, что эти сведения дают лично мне. Те разрозненные обрывки информации, которые я уловила за месяцы жизни во дворце, постепенно стали складываться в цельную картину: слабеющее королевство, из последних сил старающееся удержать прежние приобретения, король, который имеет куда меньше власти, чем воображает, и будущий король, которому и того не достанется. И за всем этим -- Стеумс, который пока еще вполне успешно вливает силы в этот умирающий организм, и который, как мне казалось, останется в выигрыше при любом развитии ситуации -- не может быть, чтобы этот ловкий интриган не предусмотрел все возможные варианты. Я знала практически все о соседях Тауналя, об их слабых и сильных сторонах, их внутренних ситуациях и внешнеполитических целях. В конце концов, если я когда-нибудь обрету свободу, надо знать, куда податься и кому предложить свои услуги.
Кстати, глава Тайной Канцелярии не исключал, что я не так проста, как может показаться, а потому прибегал к моим услугам далеко не во всех ситуациях, где они могли бы пригодиться. Некоторые важные события, увы, проходили мимо меня.
К таким событиям, например, относился визит делегации из Нимтиори. Не сомневаюсь, Стеумс намеренно назначил переговоры на такое время, когда я заведомо не могла на них незримо присутствовать -- в те часы я вынуждена была составлять компанию принцессе на занудных уроках. Разумеется, я знала о переговорах и прямо-таки жаждала узнать, о чем там шла речь, но никто не собирался делиться со мной этими сведениями, а сами послы остановились в городе и покинули дворец сразу после встречи с его величеством. Мне оставалось только злиться: у меня были догадки, но я никак не могла их проверить. Но догадки -- это не достоверное знание, а дело почти наверняка касалось принцессы... ну и меня, конечно же. Но даже если бы я точно знала то, о чем могла только строить предположения, все равно скрыла бы это от подопечной, все-таки неуравновешенный характер принцессы время от времени давал о себе знать, и я опасалась, что Нэлисса отреагирует излишне остро и тем самым привлечет к нам ненужное внимание.
Да, у меня внутри уже выросло это 'мы'. У нас было разное воспитание, разные цели в жизни, но сейчас эта самая жизнь нас свела, какое-то время придется идти общим путем. Мы были накрепко связаны друг с другом, и я боялась навредить принцессе не из добрых чувств к ней, а чтобы не навредить самой себе. Пока наша связь существует, есть 'мы', и наши поступки так или иначе влияют на обеих.
Было еще кое-что: с некоторых пор у меня прорезалось что-то сродни дару предвидения. Нет, меня не посещали картины будущего, просто иногда я твердо знала, что стоит делать, а от чего лучше воздержаться, и это знание никак не объяснялось просчетом ситуации, скорее оно напоминало обострившуюся интуицию, которая не ограничивалась смутными ощущениями, а давала уверенность в том, какое действие будет наиболее правильным.
Один из таких случаев был связан как раз с посольством из Уствеи. Речь шла о спорных территориях, на которые Уствея предъявила права, опираясь на некий древний документ. В прошлый раз Тауналю (читай -- мару Стеумсу) удалось ловко избавиться от посла и тем самым получить время на раздумья, но к приезду нынешней делегации Уйгар II чувствовал себя вполне готовым. Насколько я поняла из подслушанных разговоров, удалось найти (а может, сфабриковать) некий свиток со старинным договором, который сводил на нет претензии соседей. Однако уверенности, что соседи не припасли на этот случай еще какой-нибудь сильный аргумент, у его величества не было, а потому в первый день переговоров мар Стеумс отрядил меня в покои, отведенные посольству, чтобы послушать, о чем уствейцы будут говорить по возвращении.
До окончания аудиенции оставалось не более двадцати минут, когда я замерла на пороге, прислушиваясь к собственным ощущениям. Дверь я отперла ключом, который мне передал глава Тайной Канцелярии, однако заходить не спешила -- знакомое уже чувство заставило меня остановиться у входа. Повинуясь ему, я перешла в теневую форму и лишь после этогого шагнула внутрь и принялась осматриваться. Вроде бы ничего особенного -- комната как комната, общая гостиная посольских покоев. Но что-то мне все равно не нравилось. Подслушки? Нет, вон обрывки, оставшиеся после нейтрализации. Похоже, что не напичкать покои послов 'ушами' -- просто дурной тон, даже если известно, что 'уши' будут найдены и обезврежены. А что тогда? Я перевела взгляд на окно. Защитное плетение вроде бы стандартное... только одна нить выглядела в нем странно и чужеродно, но никакой опасности от нее не исходило. Впрочем, если мое обычное чутье, которое так старательно взращивали наставники, молчит, это значит лишь, что данная магия неопасна лично для меня... ну и для моей подопечной, поскольку наши с ней жизни связаны. Но подопечной здесь нет, а вот послы скоро появятся. И внутри меня росла убежденность, что лучше бы им этого не делать.