-- А та, что предсказала тебе мое появление, была мне родней?
-- Не могу сказать, -- усмехнулся Райнер, -- я не видел ее крови. Только твою.
Вот так. Загадка осталась загадкой. И даже никаких намеков.
-- А второй мой дар, о котором ты упоминал, он откуда?
-- Он не божественный, как я тебе уже говорил. Дар видеть незримое и существовать на грани, передающийся с кровью.
Прежде я полагала, что это не дар, а умение, которое взрастила во мне моя наставница. Правда, прощальная записка Бьярты посеяла некоторые сомнения. Чародейка ведь писала, что это умение доступно не каждому. Просто тогда я не придала значения ее словам -- некогда мне было размышлять о непонятном, я была озабочена своим выживанием и одержима мечтой о грядущей свободе.
И вот я освободилась. Не сказать, чтобы окончательно, но границы моей клетки расширились до размеров целой страны. Не совсем то, о чем я мечтала. Но зато сейчас, когда я не бегу по этой стране загнанным зверем, у меня появилось время поразмыслить, и отдельные детали начали понемногу -- очень медленно -- складываться в картину.
Итак, есть девочка -- без имени, без памяти о прошлом, без видимых связей с семьей. И есть люди, которых некая Плетельщица (Райнер же говорил -- 'она') втянула в построение судьбы этого ребенка: маг и алхимик Бьярта Солнум, потратившая на меня годы жизни (хотелось бы мне знать, чем ее так прижали); слуга Идьярда Райнер, который много лет ждал моего появления в этом доме. Наверняка имелись и другие, о которых я пока не знаю. Например, провидица Атейнара, давшая принцессе знать о предстоящем выборе. Но главное -- была сама Плетельщица, заинтересованная в том, чтобы я оказалась в нужное время в нужном месте. Знать бы еще, когда и в каком. И зачем. И мне казалось, что ответы на эти вопросы стоит искать в моем прошлом, которого я не помнила.
Свои поиски я начала уже знакомым мне способом -- копаясь в книгах. У Райнера в библиотеке нашлась книга 'Аристократические роды Тауналя, их родовые знаки и общие сведения о происхождении и генеалогических связях' более раннего издания, чем то, что я листала во дворце. День за днем я шуршала страницами, вглядываясь в изображения родовых знаков, но -- увы! -- не находила ничего похожего на тот, что увидела однажды во сне. По всему выходило, что он не принадлежал ни одному из таунальских аристократических семейств. Значит, я не отсюда. И как тогда меня занесло в эту страну?
В конце концов я решилась обратиться к всезнающему Райнеру. Сон я подробно пересказывать не стала -- слишком уж личным это было, -- просто описала знак и спросила, кому бы он мог принадлежать.
Видящий мои надежды оправдал. Он не стал ничего говорить, просто поднялся с кресла и подвел меня к участку стены между двумя книжными шкафами, потом нажал на невидимый рычажок, и стена отъехала, открывая проход в небольшую комнату без окон.
Почувствовав мое удивление, Видящий рассмеялся:
-- Ты могла бы увидеть эту комнату, если бы дала себе труд приглядеться.
Райнер не впервые беззлобно подтрунивал над моей 'слепотой', которой, по его мнению, не должно было быть, и я не обижалась. Но на сей раз мое удивление -- даже, скорее, смятение -- было вызвано ассоциацией, слишком живым воспоминанием о совсем другой тайной библиотеке, в которую я однажды зашла без спроса, за что и поплатилась. Только у Видящего здесь хранились не колдовские гримуары, а совсем другая литература -- книги тех стран, которых больше не было на карте нашего материка.
Проведя пальцами вдоль ряда корешков, хозяин вытянул с полки книгу, на обложке которой значилось: 'Княжество Риатана, общественное устройство и землеописание'. Я осторожно приняла из его рук массивный том, и мы вернулись к креслам.
Книгу я открывала не без трепета. Не читала -- просто листала страницу за страницей. Искомое обнаружилось почти сразу -- золотая волна и серебряная птица на голубом поле оказались знаком правящего рода...
-- Райнер... -- начала я внезапно осипшим голосом. -- Райнер, это родовой знак моей семьи.
Хозяин приподнялся в кресле, напряженно вглядываясь в пространство, в нечто, видимое только ему одному... или не видимое, потому что он опустился -- почти упал -- обратно, вздохнул и покачал головой:
-- Нет... Нет, не может быть. Ты ошибаешься.
-- Почему?
-- В княжеской семье Риатаны в последнем поколении не было девочек.
-- Но... как же?! Я видела во сне -- это было воспоминание. До сих пор я верила, что оно настоящее, -- я всхлипнула, не в силах расстаться с ускользающей надеждой.
-- Быть может, тебе привиделся не твой дом. Что если твои родители были дружны с княжеской семьей и просто гостили во дворце?
-- Может быть, -- кивнула я, -- может быть...
Однако в глубине души я не принимала этого объяснения. Потому что во сне та маленькая девочка знала, что она у себя дома.
***
Здравствуй, Тень!
Знаешь, в последнее время мне стало неловко обращаться к тебе так -- неправильно, что у тебя нет имени. Не только потому, что это несправедливо. Просто теперь все предметы и явления вокруг меня обретаю собственные имена. Жизнь стала более явной, осязаемой, настоящей. И люди настоящие -- не чета тем бесцветным фигуркам во дворце, для которых я просто не существовала, как и они для меня.
Теперь всё другое. И качающаяся палуба под ногами -- когда пытаешься удержать равновесие, чувствуешь себя на удивление живой, от твоей ловкости кое-что зависит. И соленый ветер, заставляющий дышать полной грудью. И моряки -- грубоватые, но веселые, пахнущие потом, табаком и крепким ойолом. Они тоже живые.
Впрочем, теперь это уже позади -- мы сошли на берег. Здесь тоже все оказалось ярким и живым. Не так многолюдно как в Гредраме, зато можно разглядеть отдельные лица. Оказывается, прежде мой взгляд скользил по поверхности, а теперь я научилась видеть, и мне стало гораздо интереснее жить.
Городов здесь, кроме побережья, почти нет -- все больше поселки старателей и фермы.
На первое время мы с мужем сняли жилье у одной вдовы, и теперь Иан ищет работу. Вообще-то денег у нас достаточно для безбедной жизни в ближайшие несколько лет, можно и дом свой купить, и поселиться в нем, ни в чем не нуждаясь. Правда, серебро мы зря сюда везли, оно здесь не в цене, поскольку в Новых землях открыты богатейшие месторождения этого металла. В последние лет десять даже ограничили его ввоз в Старые земли (так здесь называют наш материк), чтобы оно и в королевствах не обесценилось. Но это не страшно, золота у нас тоже достаточно. Просто Иан заглядывает вперед и хочет сразу создать себе имя и репутацию. А потому он целыми днями пропадает где-то, а я стараюсь не скучать в его отсутствие.
Подружилась с нашей квартирной хозяйкой миерс Оланой. Миерс -- так здесь обращаются к замужним женщинам и вдовам. Так что я теперь тоже миерс Ауста. Или миерс Нэлисса. Впрочем, хозяйка почти сразу начала обращаться ко мне просто по имени -- потому что я 'совсем молоденькая'. Я и не возражаю. Миерс Олана знает множество историй и рассказывает их мне, пока готовит обед. Я пока не лезу к ней с помощью, но внимательно наблюдаю -- мне не повредит научиться готовить, ведь когда-нибудь мы с Ианом обретем собственной жилье.
Еще миерс Олана учит меня простому рукоделию -- плетению из нитей. Здесь этим в основном маленькие девочки занимаются, мастерят себе немудреные украшения, но вдова машет рукой -- мол, пусть и не принято, но это приятнее, чем вязание, а что практического применения никакого, так это ерунда -- для души ведь. Мне тоже нравится -- когда пальцы осваиваются и начинают сплетать узлы сами по себе, мысли в голове текут гладко, спокойно и... правильно, что ли. И тревога из души улетучивается...
***
На сей раз 'письмо' принцессы я восприняла куда более спокойно -- как будто это в порядке вещей. Только после завтрака, вместо того чтобы отправиться гулять по городу или засесть в библиотеке, я, послонявшись некоторое время по дому, спустилась на кухню.