-- Свет и тень! Девочка моя! Это же... Где ты нашла?.. Никогда не видел яресицы по эту сторону гор.
Вот так, не задав ни одного вопроса, я получила от мастера подтверждение своим догадкам. Раз 'не видел по эту сторону', значит, бывал по другую. И следовательно, есть путь, которым можно покинуть долину и вернуться, не имея способностей к тенехождению. И мне придется этот путь найти, потому что он, вероятно, станет для меня единственной возможностью избежать зависимости от Главы.
Линия поведения, которую я обдумывала и накануне вечером, и сегодня по пути из леса, стала окончательно ясна, сомнений не оставалось. Да, некоторые вопросы я задам -- Лисе или Главе, а может, и обоим. Но на откровенные ответы рассчитывать не стану. Достаточно того, что я дам понять: не стоит со мной так поступать, я теперь буду настороже и больше не раскроюсь. По крайней мере, постараюсь. Разумеется, все они хитрее и опытнее, но ведь и я не вчера родилась.
Мастер Лист о моем вчерашнем 'прогуле' даже не упомянул. Наверно, впечатления от моего дара заставили его забыть об этом. А может, он и не собирался высказывать мне никаких претензий.
Мы договорились, что я вернусь к нему, когда закончатся занятия (после обеда меня ждал семинар у мастера Силы) и помогу разобраться с яресицей -- лишняя пара рук мастеру не помешает. А мне не помешает флакончик готового снадобья -- в поясе найдется для него свободный кармашек.
Несмотря на вчерашнее предложение мира, за завтраком я все же села отдельно. Правда, приветливо поздоровалась с ребятами. Как бы они мне не нравились, не могут все сразу изменить свое мнение по щелчку пальцев, да и доверие -- материя хрупкая, требующая особых условий для рождения и роста. Я пообещала себе, что постараюсь сблизиться со сверстниками, но буду делать это постепенно, оставляя себе возможность для отступления.
К Лисе я подошла после тренировки:
-- Вы ничего не хотите мне объяснить, мастер?
Наставница бросила на меня тоскливый взгляд -- объясняться она явно не хотела. Или не могла. Однако и сделать вид, что она не понимает, о чем речь, тоже возможным не представлялось.
-- Садись, -- Лиса уселась на скамейку и махнула рукой.
Какое-то время она молчала, и мне пришлось напомнить ей:
-- Ну так что?
-- А знаешь, -- усмехнулась наставница, -- я сочувствую тебе. Понимаю твои чувства. Однако объяснять ничего не стану. Скажу только, что целей было несколько. Надеюсь, рано или поздно ты поймешь, что мы не могли поступить иначе.
Мне вчерашней такого ответа было бы недостаточно. Сегодняшняя я ничего другого и не ожидала. И о целях догадывалась. Да трудно было не догадаться: заставить чужачку раскрыться, чтобы понять, что с ней делать дальше, насколько легко ею манипулировать и вводить ее в заблуждение. Несомненно, они верили, что делают все это ради блага клана. Вероятно, именно это мне и полагалось понять. Рано или поздно. Я и понимала. Только согласиться не могла, но это уже мои проблемы. И о собственном благе мне придется позаботиться самой.
Озвучивать эти мысли я не стала. Поднялась, вздохнув, со скамейки и проговорила грустно:
-- Постараюсь понять.
Уходила, пряча улыбку. Оказывается, когда примешь какое-то трудное решение, становится легко. Особенно, когда оставляешь за собой право это решение изменить, если изменится ситуация.
Легко было на семинаре, когда я начала не просто высказывать свои мысли, но и обращаться непосредственно к тому, с кем дискутирую. И другие вынуждены были отвечать мне тем же, а потом волей-неволей начинали общаться за рамками семинаров -- даже те, кто был настроен решительно против меня. Как-то оно само собой получалось.
Дружба? О дружбе речи не шло. С Дроздом и еще одним парнем по прозвищу Лесовой я общалась теснее, чем с остальными. Потом к нам присоединилась еще Нитка, единственная из девушек, которая попыталась завязать со мной отношения. Остальные сторонились. Задевать, впрочем, не пытались, за исключением одного-единственного раза, когда одна из воздыхательниц Дрозда попыталась толкнуть меня при входе в столовую. Я даже не сразу сообразила, что произошло, просто по давно выработавшейся привычке ушла на мгновение в тень, чтобы разминуться с ней. Потом до меня дошло, и я с трудом удержалась от смеха, глядя на ее разгневанную физиономию. А ведь всё просто: старшие ученики все умели принимать теневую форму, но для них навык ухода в тень во избежание столкновений не был жизненно необходимым, потому и от меня такого не ожидали.
Легко было развлекаться в компании, главное -- помнить, что спиной ни к кому поворачиваться нельзя. Но в этом-то как раз ничего нового. А вот в том, что можно жечь вечерами костер на заднем дворе, прижимаясь друг к другу в попытках согреться, рассказывать захватывающие истории (и у меня их, оказывается, тоже немало в запасе было, просто я об этом прежде не догадывалась), петь песни и слушать чужие мечты о будущем, -- было.
Легко было улыбаться, когда Глава объявил мне, что пора учиться тенехождению. И даже когда я узнала, что без его на то разрешения я смогу передвигаться тенями только внутри долины, да и то не везде, я не испытала сильного разочарования. Наверно, потому, что не услышала ничего неожиданного. Разве что звание 'хозяин теней', которое прилагалось к положению главы клана.
Как выяснилось, первые мои попытки, когда я после срыва пыталась сама научиться искусству перемещения в тенях, не могли увенчаться успехом просто потому, что территория школы для тенехождения закрыта -- в ее пределах могут перемещаться только наставники. По остальной долине -- пожалуйста. Нельзя попасть в чужие дома, потому что у каждого дома есть свой хозяин теней, нельзя покинуть долину из какого-то другого места, кроме тщательно охраняемого зала сообщений.
Само же тенехождение далось мне легко. Я, оказывается, уже умела это, надо было всего лишь поймать нужное ощущение и точно представлять место, куда ты хочешь попасть. Все просто.
***
Здравствуй, Тень!
Хочу поделиться с тобой новостью о том, что жизнь моя в очередной раз изменилась.
Все началось с того, что Иан уехал с группой первопроходцев -- об этом я писала тебе в прошлый раз, как и о той заботе, которой окружили меня местные жители. А теперь я вспоминаю себя тогдашнюю -- а всего-то пара месяцев прошла! -- и кажусь себе восторженной дурочкой. Нет , я не разочаровалась с тех пор в людях, хотя, конечно, успела разглядеть за внешней приветливостью и сплоченностью многое из того, что видеть не хотела. Но то всё ерунда, ничего неожиданного. Дело в другом: соседи, уделив мне внимание, возвращались к своим делам -- у всех есть семьи, дети, работа. И я на этом фоне остро ощущала себя бездельницей.
Прежде меня это не особенно заботило -- средств на жизнь хватает, но случись что, я знаю, что работы не испугаюсь, хотя представляю, что будет поначалу очень тяжело с непривычки. А так... Скуки я никогда не знала -- в моем распоряжении всегда были книжки, а потом появилась ты, за тобой -- Ианнар. А здесь вдруг выяснилось, что я умею скучать. И книг тут мало таких, которые могли бы меня заинтересовать, и разговоры ведутся не те, к которым я привыкла. Мало того, я начала чувствовать себя виноватой оттого, что скучаю, в то время как другие люди постоянно при деле.
Стала думать об этом и осознала, что каждый здесь считает своим долгом подчеркнуть в разговоре свою занятость. Труд здесь считается одной из главных добродетелей, даже те, кто не нуждается в заработках, вечно хлопочут... или просто демонстрируют, как они заняты. И... то ли они меня хотят дотянуть до своего уровня добродетели, то ли удовольствие получают от своих намеков, чувствуя себя более значительными на моем фоне. Словом, не знаю, чего они добивались, но породили во мне сомнения и неуверенность.