Первые часы пути измотали меня настолько, что когда Ирье предложил остановиться и перекусить, я буквально рухнула на каменный пол: ловушек было столько, что, даже имея в руках схему мастера Листа, я не могла расслабиться ни на мгновение, тем более что оценить в темноте расстояние до источника опасности было очень непросто.
Наученная опытом последнего задания, я уговаривала Ирье вернуться в теневую форму, чтобы обезопасить себя хотя бы от механических ловушек, которых тоже было немало, но мой упрямый брат заявил, что не желает прятаться, когда его сестра подвергает себя опасности.
Наверно, без него я этот путь не прошла бы -- постоянное напряженное ожидание, все эти ухищрения, чтобы преодолеть опасное место, не задев ни одну из бледно светящихся нитей...
Не знаю, как там ходил мастер Лист -- да, у него был амулет, по которому защита распознавала его как своего, но ведь тут была не только магия... Моим же амулетом -- или оберегом -- был Ирье: идеально послушный, когда надо было, следуя моим указаниям, лезть, ползти или прыгать, он становился неумолимым, замечая, что мне требуется отдых. Сажал, вливал мне в рот глоток воды из фляги, кормил с рук, потому что мои собственные руки тряслись от напряжения. И гладил по голове, прижав к своему плечу, когда я однажды не выдержала и разревелась.
Это случилось, когда мы оставили за спиной особенно сложную ловушку, при активации которой пещера наполнялась ядовитым газом -- и этой напасти мне нечего было бы противопоставить...
Мне казалось, мы идем по этим пещерам уже вечность, и конца им не предвидится. А потом они внезапно кончились...
Часть V. ВЫЙТИ ИЗ ТЕНИ
Мы вышли из пещеры в предрассветных сумерках. На радость -- настоящую -- не было сил. Еще ничего не кончилось -- мы по-прежнему в опасности, пока не уберемся отсюда подальше.
Или все-таки кончилось? Осталась позади очередная прожитая жизнь. Начинается новая. При этой мысли я нервно хихикнула.
-- Ты чего? -- обеспокоенно обернулся на меня Ирье.
-- Подумала... Новая жизнь начинается... До сих пор всякая моя жизнь начиналась с ритуала. Впрочем, нет. Последняя -- с огня и перехода в долину. Хотя в этом действе тоже было нечто сродни ритуалу.
-- И в этот раз был переход, -- подсказал брат, -- и ритуал тоже -- наше братание.
-- Выходит, -- глянула на него с сомнением, -- новая жизнь началась для меня не сегодня, а раньше.
-- Да, -- твердо ответил Ирье, -- с тех пор как ты больше не одна.
Но расслабляться было покуда рано -- следовало уходить как можно дальше и желательно не пешком, а тенями.
-- Куда пойдем? У тебя есть точки выхода... поближе к Нимтиори?
Нельзя сказать, чтобы мы не пытались обговорить это раньше. Просто все разговоры о дальнейшем пути казались обсуждением чего-то нереального -- то ли будет, то ли нет. Словом, мы не пришли ни к чему конкретному.
-- Ты же знаешь, оба моих задания были в Илмайе, а это далековато. Но я не думаю, что нам обязательно нужно сразу в Нимтиори. Да и те точки, куда мы выходим с заданиями, думается мне, не подходят -- о них знаем не только мы. У тебя ведь должны быть на примете какие-нибудь другие места...
О да, одно такое местечко у меня точно имелось -- заброшенный дом на окраине одного из бесчисленых городов, которые попадались мне на пути. Дом этот обладал двумя великими достоинствами -- он стоял на отшибе за высоким забором, а кроме того... Каким-то чудом в строение, в котором долгое время никто не жил, продолжала поступать по трубам вода. Я провела там целых три дня и осталась бы, пожалуй, еще, если бы не опасалась преследования.
Я зажмурилась, пытаясь воскресить в памяти подзабытую картинку, потом протянула руку брату... Впервые я шла самостоятельно на такое расстояние, да еще и вела кого-то за собой. Но у меня всё получилось: мы очутились в углу просторного чердачного помещения. Здесь я, перепуганная, пряталась, когда мне послышались голоса с улицы. Тогда выяснилось, что звуки эти не несут никакой опасности -- просто группа людей проходила мимо заброшенного строения. Но в моем сознании запечатлелся вид на чердак именно из этого угла.
Мы немного постояли, прислушиваясь, но дом молчал -- он по-прежнему оставался пустым.
-- Где мы? -- шепотом спросил брат.
-- В Таунале, -- ответила я, -- но не спрашивай, в каком именно городе. Все равно я не помню его названия.
Это правда. Просто город -- один из десятков, слившихся в моем сознании. Единственным городом, для которого у меня было имя, остался Левкрас -- там жил Райнер. Все остальные я и не пыталась запоминать.
Дом не подвел -- из кранов в пыльной ванной по-прежнему текла вода, а в комнатах нашлись еще обломки мебели, чтобы натопить котел в подвале. И главное, я точно знала -- никто не заметит, что дом ожил. Это я проверила еще в прошлый раз -- снаружи, из-за забора, ничего не было видно.
Мы еще нашли в себе силы привести в порядок одну комнату, помыться и постирать одежду, прежде чем рухнуть на расстеленные одеяла. Засыпали в объятиях друг друга -- спокойной и естественно, словно так и делали всю жизнь.
Проснулась я оттого, что рядом никого не было и это показалось мне неправильным... Я поймала это ощущение -- и удивилась ему: в прежней жизни неправильно было бы, проснувшись, обнаружить кого-нибудь рядом с собой. Я еще помнила, как неловко мне было засыпать рядом с Дроздом.
Но встревожиться я не успела -- Ирье был неподалеку. Я слышала его возню в соседней комнате: проснувшись раньше меня, брат поспешил позаботиться о завтраке.
За окном царил солнечный день. Который? Наверняка уже следующий того, когда мы здесь появились, судя по тому, насколько отдохнувшей я себя чувствовала.
-- У нас заканчиваются припасы, -- объявил брат, завидев меня на пороге.
-- Не страшно, -- откликнулась я, -- позавтракаем -- и выберемся на рынок.
Конечно, не страшно, когда в кошеле бренчат монеты и можно не воровать, а честно, хоть и незаметно, расплатиться за еду. А деньги у нас были -- кое-что перепало за задания, в этом правила клана соблюдались неукоснительно, а кроме того, Ирье забрал накопления своего деда. Сбережений было не так чтобы очень много -- старик давно уже не мог зарабатывать сам, -- но все же кое-что нашлось, и это позволяло нам смотреть в ближайшее будущее с оптимизмом.
Еще Ирье прихватил из дома несколько мелочей в память о родителях и тетради, хранившие знания его предков. Не все знания, увы, а только те, что Тени решились доверить бумаге.
-- Не страшно, -- согласился со мной брат. -- Но всё же -- что мы делаем дальше? Куда идем?
-- Я бы пока не стала никуда спешить. Это место кажется мне более-менее безопасным, здесь нас никто не станет искать. И нам с тобой надо многое еще обсудить и обдумать, прежде чем двигаться дальше. А еще за мной долг -- рассказ о себе.
-- Это необязательно. Если ты не захочешь рассказывать -- я пойму.
-- Я просто считаю, что это важно. Это скажется на наших планах.
-- Хорошо.
Мы решили отложить важный разговор на вечер. Спокойно поели, потом выбрались в город, закупив провизии на ближайшие дни, прибрали наше временное жилище, а потом уселись в спальном углу на одеяла, прижались друг к другу, и я повела свой рассказ.
Я сама себе удивлялась -- оказывается, за почти двенадцать лет, которые я себя помнила, со мной много чего произошло -- такого, о чем я непременно хотела поведать брату. Кажется, всего этого я не рассказывала даже Видящему. Впрочем, старик и так знал обо мне едва ли не больше, чем я сама. Рассказ растянулся на несколько часов.
Мой брат -- умница. Он слушал, не перебивая, не травил мне душу внешними проявлениями сочувствия, только под конец обнял и крепко прижал к себе. А потом выделил из моих слов главное -- то, что могло повлиять на наши будущие решения.
-- Ты не знаешь кто ты, откуда -- есть только догадки. Зато известно, что по жизни тебя, пусть и не напрямую, ведет некая Плетельщица.