За принцессу Нэл, взбалмошную девчонку, которая оказалась способна на большую любовь и ради этой любви отказалась от всего, что имела. Хотела бы я научиться так любить...
За Райнера, встреча с которым обогатила меня не только новыми знаниями, но и помогла сделать первые шаги на трудном пути доверия к людям.
За Ирье, без чьей поддержки и братской любви мне пришлось бы очень нелегко. Сейчас я уже не могу себе представить, что его не было бы в моей жизни.
За Рэйма, оказавшегося не суровым холодным Владыкой, которому нет дела до букашек у подножия его трона, а живым человеком.
Рэйм... О нем я пока думать опасалась. Было что-то в наших вечерних встречах непонятное для меня. За радостью общения таилась неловкость, недосказанность с обеих сторон. Меня смущали его взгляды, которые я иногда ловила на себе. Порой мне хотелось спросить прямо, о чем он молчит, но такие вопросы надо было задавать наедине, а при наших беседах неизменно присутствовал Ирье, и я, признаться, была этому рада: брат словно бы сглаживал эту неловкость, в то же время не позволяя мне запутаться в собственных мыслях и ощущениях, которых не понимала. Рядом с Ирье все казалось проще и понятнее, и думать о сложностях не хотелось...
Я протянула руку и коснулась пальцем сферы с перстнем. Теперь я знала, что это безопасно: пока я сама не захочу принять дар богини, ничего не будет. А я не захочу. Наверно, не захочу.
Наверно, это не так уж страшно, пока речь не идет о близких людях, а плетельщик прокладывает путь по воле Арнастры. Но каково это, если картины будущего касаются твоей семьи, а ты можешь помочь лишь намеками да иносказаниями либо принести себя в жертву? Я пока не готова к такому.
Я все-таки поплакала в этот день, хотя поначалу мне казалось, что не смогу. Но зияющая пустота внутри дрогнула, отозвалась чем-то живым и в конце концов пролилась слезами.
Меня никто не тревожил, даже еду молчаливая горничная принесла прямо в спальню и тут же удалилась.
А утром я проснулась очень рано в полной тишине. Брат еще спал -- с недавних пор мы разошлись по разным спальням, больше не чувствуя острой потребности в близком контакте. Что-то отпустило, мы словно выросли в один миг, перестав быть жмущимися друг к другу потерянными детишками.
Но именно этим утром я вновь остро ощутила свое одиночество и неприкаянность. С трудом подавив эгоистичное желание разбудить брата, я оделась и покинула покои в надежде, что суета пробуждающегося дворца подействует на меня благотворно.
Я ошибалась. Это в той части, где располагались дворцовые службы, царила неусыпающая суета, а здесь было так же тихо, как и в моей комнате.
Я прошлась по коридорам, заглянула в гостиную, где мы чаще всего коротали вечера. Сидеть там одной мне не захотелось, и я решила прогуляться до библиотеки, но внезапно ощутила легкий сквознячок и бездумно пошла навстречу дуновению воздуха.
Небольшая уютная комнатка ничем не напоминала дворцовые гостиные -- слишком маленькая, слишком скромно обставленная. И кажется, я в ней никогда не была.
Свежим воздухом тянуло из открытой балконной двери, и я шагнула навстречу осенней прохладе.
-- Доброе утро! -- окликнул меня знакомый голос.
Рэйм. Я улыбнулась -- не ожидала встретить Владыку в такую рань, но обрадовалась -- именно его общество было сейчас очень кстати.
-- Грустишь?
-- Уже нет. Вчера было очень грустно, а сегодня я ощущаю скорее неприкаянность. Нужно принять себя, свое прошлое и жить дальше, а я не знаю как. Что мне делать, Рэйм?
-- Выйти из тени.
Я было подумала, что это непонятная мне шутка, но нет, лицо Владыки было совершенно серьезно.
-- Что ты имеешь в виду?
-- Я думаю, тебе пора заявить о себе миру. Не знаю, вспомнил ли уже кто-нибудь о тебе...
-- Разве это не случилось сразу после снятия полога?
-- Чтобы это произошло, нужен толчок, в каждом случае разный. Кто-то, перебирая документы, наткнется на тот, где упоминается княжеская семья, и тогда сработает цепочка ассоциаций. Кто-то зацепится за слово в разговоре. А просто так воспоминания не пробуждаются.
-- Любопытно, -- пробормотала, -- я об этом не думала. И как я должна о себе заявить?
-- Например, найти регалии и позволить им принять себя.
-- А дальше? Вступать в борьбу за престол княжества? Это война. Кто поверит невесть откуда взявшейся через много лет девчонке? Кто станет сражаться за меня? Да и не хочу я войны -- моей земле и без того пришлось непросто.
-- Есть еще один путь, -- осторожно начал Владыка, -- но я не уверен, что тебе он придется по душе.
-- Какой?
-- Я обращаюсь с нотой к королевскому дому Тауналя: мол, вместо обещанной дочери вы прислали мне наследную княжну Риатаны. Тот факт, что это не новая магическая помолвка, а та же самая, вынуждены будут засвидетельствовать придворные маги Тауналя, присутствовавшие при ритуале, они видели гириаз. Солгать они не смогут, в таких делах этика магического сообщества очень строга. Кому бы маг ни служил, скажет правду... В компенсацию за нарушение договоренности я требую в приданное за тобой твои собственные родовые земли -- княжество Риатана. Это законно, потому что ты единственная наследница. А воевать со мной никто не решится.
-- А потом? -- угрюмо поинтересовалась я. -- Когда мы расторгнем помолвку, что будет? Я ведь для тебя не настоящая невеста...
-- Вообще-то, -- медленно проговорил Рэйм, -- как раз ты и есть настоящая.
-- Из-за этого? -- я продемонстрировала узорную вязь, оставленную гириазом на моем запястье.
-- Нет, -- Владыка качнул головой, -- это случайность... или судьба. Потому что помолвлены мы были гораздо раньше.
-- К-как?
-- С детства, с твоих пяти лет. Отец хотел взять мне жену из рода Хранителей и пытался договориться, чтобы тебя позволили провести через ритуалы Теней. Соглашение о помолвке было достигнуто, а насчет ритуалов твои родители сомневались. А потом... случилось то, что случилось. Отец ругал себя, что был так сильно увлечен освоением новых земель на востоке, что упустил развитие ситуации на западе. Ему в голову не приходило, что агрессивный сосед может настолько обнаглеть, что покусится на княжество, столь тесно связанное с Нимтиори. Он спохватился слишком поздно -- княжеская семья была истреблена раньше, чем закончились бои на границах. Это было предательство во дворце -- Тауналь долго готовился, вербовал шпионов... Официально Нимтиори не имела права претендовать на эти земли. Если бы кто-то из княжеского рода остался жив, мы могли вступить в войну, оказывая поддержку, согласно договоренностям. Но сначала мы думали, что ты погибла со своей семьей, а потом забыли о тебе... вместе со всем остальным миром. Однако Тауналь все равно опасался нашего вмешательства, а потому предложил брачный союз. К тому моменту, когда к отцу явилась во сне Плетельщица, полог забвения уже действовал...
-- Почему же ты... не сказал мне этого раньше?
-- Не хотел, чтобы ты чувствовала себя связанной. И сейчас не хочу. Ты слишком долго не была свободна в своей жизни... Если потом, когда мы отнимем у Тауналя твои земли, ты захочешь нашу помолвку расторнуть, я не стану возражать и верну тебе Риатану.
-- А сам ты чего хочешь?
-- Я... хотел бы, чтобы ты стала моей женой. Понимаю, что ты пока не готова к такому решению и не тороплю...
Вот так, без ухаживаний и признаний в нежных чувствах...
-- Я понимаю... Этот брак выгоден Нимтиори, да и для Риатаны весьма полезен...
-- Но?
-- Но я хотела бы любить и быть любимой, -- это признание далось мне очень нелегко, -- ты прав, я слишком долго была несвободна, я запрещала себе даже думать о подобном. И потом, я рано лишилась родителей, меня не воспитывали как княжну, и я действительно не чувствую себя готовой пожертвовать личным счастьем в угоду политическим интересам. Возможно, когда-нибудь я созрею...