— Может быть, сейчас лучше особо не высовываться, — заметил Дэвенпорт. — Эти парни ненормальные.
— Я все равно не понимаю, зачем было убивать Ларри, — сказала Лили. — Или другого индейца — Желтую Руку? Месть? Но в такой ситуации это лишено смысла, ведь они уничтожают представителей своего народа. И все только запутывают. Кстати, они не упоминали об этих двух убийствах в своих пресс-релизах…
— У меня нет никаких идей, — заявил Лукас. Но потом добавил: — Впрочем, это не совсем так. Одна идея у меня появилась…
— Какая?
— Мне кажется, нам пора отправиться в спальню.
Она вздохнула, печально улыбнулась и сказала:
— Лукас…
Когда они обсуждали это позднее, Лукас и Лили согласились, что в тот день все прошло спокойно. Они занимались любовью медленно и нежно, оба много смеялись, обсуждали свои карьеры и заработанные деньги, обменивались полицейскими историями. Получилось замечательно, им никогда не было так хорошо.
— Я решила, как буду вести себя с Дэвидом, — сказала она позднее, сев на краю постели и опустив ноги на пол.
— И что же? — спросил Дэвенпорт.
В этот момент он надевал трусы.
— Я ему совру, — сказала Лили.
— Соврешь?
— Да. Между нами происходит много хорошего. Он прекрасный человек. Привлекательный, с превосходным чувством юмора, он заботится обо мне и детях. Просто…
— Продолжай.
— С ним не возникает такой остроты, как с тобой. Но иногда я смотрю на него, и у меня встает комок в горле, и я не могу говорить. Я ощущаю такую… нежность. Я его люблю. Но такого острого чувства нет. Ты знаешь, о чем я говорю?
— Да.
— Прошлой ночью я об этом думала. Дэвенпорт — он большой и резкий и сначала беспокоится о себе. И он не спрашивает, все ли у меня хорошо, кончила ли я. Так в чем же дело, Лили? Неужели речь идет о красивых фантазиях с удачным изнасилованием?
— И к какому выводу ты пришла?
— Даже не знаю. На самом деле я ничего не решила. Но Дэвиду я буду лгать.
Лукас вытащил из шкафа свежее белье и сказал:
— Пойдем. Устроим тебе душ.
Она последовала за ним в ванную.
— Давид не стал бы так поступать, — сказала она уже в душе. — Ты… меня трогаешь. Твои руки… повсюду, и я… мне это нравится.
Лукас пожал плечами.
— Ты причиняешь себе боль. Ради бога, перестань говорить о муже.
Она кивнула.
— Да, ты прав.
Когда они вышли из душа, он вытер ее грубым полотенцем, начав с головы и спускаясь к ногам со стороны спины. Когда Лукас закончил, он сидел на краю ванны; обхватив Лили за талию, он притянул ее к себе, и она взъерошила его волосы.
— Господи, как ты замечательно пахнешь, — сказал он.
Она захихикала.
— Нам пора остановиться, Дэвенпорт. Я так долго не выдержу.
Они одевались очень медленно. Лукас закончил первым и улегся в постель, не спуская глаз с женщины.
— Труднее всего тебе придется в первые десять или пятнадцать минут, — неожиданно сказал он. — Если у тебя это получится, дальше все будет в порядке.
Она подняла глаза, и на ее лице появилось виноватое выражение.
— Я об этом не думала. Первая… встреча.
— Когда ты арестовываешь подростка, но у тебя еще нет уверенности, что это сделал он, — с тобой такое бывало? У него меняется лицо, когда он понимает, что ты из полиции. И тогда ты уже не сомневаешься, что он виноват! Если ты не будешь осторожна, с тобой произойдет нечто похожее.
— О господи, — пробормотала Лили.
— Но если ты продержишься первые десять минут, будешь болтать всякую чепуху, чувство вины постепенно исчезнет.
— Голос опыта, — с едва заметной горечью сказала Лили.
— Боюсь, что так, — уныло признался он. — Даже не знаю. Я люблю женщин. Впрочем, я смотрю на Слоуна. Ты знаешь, даже жена называет его «Слоун». Но они все время смеются и разговаривают. Иногда я им завидую.
Лили села на кровать.
— Давай не будем об этом говорить, — попросила она. — В противном случае я слишком рано окажусь в могиле. Как Ларри.
— Бедный старина Ларри, — сказал Дэвенпорт. — Мне так жаль его.
Следующий день выдался солнечным. Лукас надел свой лучший синий костюм и выходное черное пальто из шерсти. Его напарница выбрала темный костюм с синей блузкой и твидовое пальто. Перед тем как они вышли из номера Лили в отеле, В-3 начал вести прямой репортаж с похорон Ларри Харта. Прежде всего показали приезд Лоуренса Дабервилля Клея, который произнес в микрофон несколько дежурных фраз и вошел внутрь.
— Клей думает, что он президент, — сказал Дэвенпорт.