— Этого не произойдет, если он не станет останавливаться. Он должен быть завтра в Оклахоме, если его машина не развалится, — сказал Аарон. — Когда две… атаки… произойдут одновременно, телевидение обезумеет. А письма уже готовы.
Сэм подошел к кромке воды, некоторое время смотрел на нее, затем повернулся и заговорил, словно обращаясь к песчаному пляжу.
— Я продолжаю считать, что первые две акции были ошибкой. Мы потеряли Тони во время второй. Эти убийства не произведут нужного впечатления…
— Нам требовалось начать с чего-нибудь не слишком рискованного…
— Для Блуберда получилось очень даже рискованно.
— Мы знали, что у него могут возникнуть проблемы, но хотим показать, что мы начали войну, а не совершили пару обычных убийств. Средства массовой информации должны говорить именно о войне. Нам необходимо раздавить мерзавца. И устроить грандиозное представление, если…
— Тысяча чертей, — фыркнул Сэм, — если нам не удастся с ним покончить, все будет зря.
— Не будет. Те, с кем мы уже разобрались, были настоящими подонками. Но его очередь тоже придет, — уверенно заявил Аарон. — Мы знаем, что он сюда приезжает. Нам известно зачем. И куда конкретно. Мы сумеем до него добраться.
— Нет, — возразил Сэм. — Мы знаем только то, что он сюда приезжал. Но возможно, больше он этого не делает. За ним очень внимательно наблюдают средства массовой информации. Он хочет стать президентом… И он невероятно осмотрителен…
— Но как только он здесь объявится, он не будет соблюдать осторожность. Учитывая его пристрастия.
— Возможно, ты прав, — сказал Сэм и засунул руки в карманы. — Однако я продолжаю считать, что в первых двух убийствах не было необходимости.
— Ты ошибаешься, — спокойно ответил Аарон.
Сэм снова посмотрел на воду.
— Просто я не хочу никого терять.
Он наклонился, поднял камешек и попытался бросить его, чтобы получились «блинчики». Но вместо этого камень разрезал поверхность, точно нож, и тут же исчез.
— Вот черт, — выругался он.
— Тебе никогда это не удавалось, — заметил Аарон. — Нужно лучше замахиваться.
— Интересно, сколько раз ты мне это говорил, — сказал Сэм и занялся поисками нового камешка.
— Примерно миллион.
Сэм швырнул камень в воду. Он ударился о поверхность и утонул. Сэм тряхнул головой, снова засунул руки в карманы джинсов, молча постоял несколько мгновений, а затем повернулся к кузену.
— Ты говорил с Тенью Любви? — спросил он.
— Нет.
— Ты по-прежнему намерен отправить его на Беар-Бат?
— Да. Я не хочу, чтобы он здесь засветился, — ответил Аарон.
— Тень Любви — это оружие, — проговорил Сэм Ворон.
— Он — наше дитя.
— «Каждый человек приходит на землю с определенной целью». Я цитирую знаменитого Аарона Ворона. Тень Любви — это оружие.
— Я не стану его использовать, — сказал Аарон и, подойдя к кромке воды, встал рядом с кузеном.
— Тебе не должно мешать то, что он наш ребенок, — настаивал Сэм.
— Дело не в этом. Просто Тень пугает меня. И в этом главная проблема. — Аарон сбросил потрепанные туфли и, сделав маленький шаг, вошел в воду. Она была холодной и успокаивающей. — Я боюсь того, что мы сотворили с мальчиком, когда оставили его Рози. У нас были важные дела, но… ты же знаешь, она была не совсем в себе. Славная женщина, но в голове у нее поселились неправильные мысли. Ты говоришь, что мы создали оружие. Я считаю, что мы воспитали безумца.
— Помнишь Безумную Лошадь?
— Это не то же самое. Безумная Лошадь любил жизнь воина. Тень не воин. Он убийца. Ты его видел: ему нравится причинять боль, и он стремится обладать властью и силой, чтобы это делать.
Оба на некоторое время замолчали, слушая, как вода с журчанием набегает на песчаный берег. Затем Аарон проговорил уже немного веселее:
— Как ты думаешь, когда нас возьмут?
Сэм откинул назад голову и рассмеялся.
— Через три недели. Может, через месяц.
— И мы умрем, — заявил Аарон, и его слова прозвучали как шутка.
— Или нет. Мы можем сбежать в Канаду. В Долину Сиу. И спрятаться там.
— Мм.
— Что? Думаешь, у нас нет ни полшанса? И мы с тобой всего лишь пара мертвых придурков? — спросил Сэм.
— Люди, которые делают подобные вещи… им обычно не удается выйти сухими из воды. Так устроен мир. — Аарон пожал плечами. — И всегда существует вопрос: «А стоит ли пытаться?»
Сэм провел рукой по волосам.
— Господи, — пробормотал он.