— Мм, — Тень Любви посмотрел на носки своих ковбойских сапог, а потом взглянул на небо. Почти весь день оно оставалось серым, но сейчас над рекой, между тучами, появился голубой лоскут. — Ладно, Ларри. Я хочу с тобой поговорить. Давай спустимся к реке. Сегодня отличный денек.
— Слишком холодно, — возразил Харт.
Он вздрогнул, но пошел вперед. Тень Любви оставался чуть сзади, он все еще не вынимал рук из карманов.
— Там огромная дыра, — сказал Тень Любви, глядя на небо.
— Пилоты называют ее дырой для дураков, — заметил Ларри, поднимая глаза вверх. — Я немного учился летать. Дыры для дураков, так они говорят.
— А ты сам как думаешь? — спросил Тень Любви. — Вороны стоят за этим?
Харт повернулся, чтобы ответить, но поскользнулся, Тень Любви поддержал его под локоть и помог сохранить равновесие.
— Спасибо, — пробормотал Ларри.
— Вороны? — повторил Тень Любви.
Они продолжали спускаться к реке.
— Старший Андретти прислал сюда приличную сумму денег — именно их полицейские сейчас раздают, — так всплыли имена Воронов.
— А что говорят про меня?
— Копам известно, что ты их сын. Возможно, ты знаешь…
— …где они? В общем, да, я знаю, — сказал Тень Любви.
— В самом деле?
— Да.
Они сошли с асфальтового полотна и двинулись по заросшему травой склону, спускаясь к Миссисипи. Тень Любви остановился и посмотрел на реку. Перед его глазами возникло черное пятно, воронка тьмы в ярком свете дня. Проклятый Харт пытается найти его отцов.
— Люблю реку, — сказал Тень Любви.
— Она прекрасна, — согласился Харт.
Одинокий буксир тащил пустую баржу вниз по течению в сторону шлюза Форда и дамбы. Свет из дыры для дураков изливался вниз, и отсюда, с высоты холма, катер и баржа казались детскими игрушками с удивительно четкими контурами.
— Посмотри туда, — сказал Тень Любви. — Орел летит.
Харт поднял взгляд и увидел птицу. «Нет, это ястреб», — подумал он. Но ничего не сказал вслух, чувствуя, что Тень Любви стоит сбоку и чуть сзади от него. Пальцы Тени Любви нащупали в кармане рукоять ножа. Он никогда прежде им не пользовался, не считал настоящим оружием.
— Вдохни холодный воздух, Ларри. Господи, как приятно чувствовать его на коже. Дыши полной грудью. Видишь, как кружит орел? Смотри на склон холма, Ларри. Там множество деревьев, но ты можешь разглядеть каждое… Дыши, Ларри, дыши…
Харт стоял спиной к Тени Любви, он прикрыл глаза и делал большие глотки прохладного воздуха, чувствовал, как он щекочет кожу на затылке. Он повернул голову и сказал:
— Знаешь, я говорил…
Он хотел рассказать, что звонил Воронам из полицейского участка и предупредил их о предстоящем рейде полиции, но не сумел произнести эти слова вслух. Получилось бы, что он пытается снискать расположение, в чем-то оправдаться. Слезы потекли по его щекам. «Все дело в холоде, — подумал он. — В холоде, и ни в чем другом».
Он смотрел, дышал, ощущал парение птицы, когда Тень Любви вытащил руку из кармана. Харт снова повернул голову, но его собеседник сделал шаг и оказался у него за спиной.
— Что… — начал Ларри, но в следующее мгновение почувствовал обжигающий огонь в горле и с глупым видом посмотрел на кровь, которая лилась ему на руки, пачкая куртку.
Харт рухнул на колени, а потом упал лицом вниз, несколько раз перекатился и застыл на месте.
Орел исчез навсегда.
Тень Любви мгновение смотрел на тело, потом быстро убрал нож под куртку и огляделся. Никого.
«Уже два», — подумал он.
Тень Любви поднимался вверх по склону, а перед его мысленным взором прокручивалась запись убийства Билли Худа. Женщина-полицейский стреляет Билли в лицо. Лилиан Ротенберг, так сказали по телевизору.
Он взобрался на холм, вышел на улицу, свернул за угол и очень скоро уже сидел в машине Барбары.
— Ты в порядке? — испуганно спросила Барбара. Она быстро огляделась. — Кто-нибудь тебя видел? Где Харт?
— Он ушел, — сказал Тень Любви, опускаясь на сиденье и прикрывая глаза. — Остался только орел. Огромный лысый орел, парящий над рекой.
Он отвернулся и стал смотреть в окно, чтобы не видеть ее страха. В отражении стекла появилось лицо Лили, и Тень Любви кивнул ему.
Глава 21
Даниэль пребывал в мрачном настроении. Он прошелся по своему кабинету, всматриваясь в фотографии политиков, которыми были увешаны стены.
— Мне кажется, мы действуем неплохо, — прервал затянувшееся молчание Слоун.
— Согласен, — сказал Лестер.
Сняв мягкие кожаные туфли, он перебросил ноги через ручку кресла. Он был в белых спортивных носках и синем костюме.