Николай сделал глубокий вздох и вид, что обомлел от кисловато-сладкого с оттенком лимона запаха ее духов.
- Стой, стой, у меня что-то в голове мутится, - прошептал он. - Дай, я приду в себя.
- Правда? - выразила удивление Вертилова и посмотрела в чашку Николая. - Молодец, давай поговорим, - и вернулась к своему месту. - А ты любишь быть слабым или сильным, подчиняться женщине или подчинять ее себе? - и, полуоткрыв свой рот, следила за каждым его движением.
- Смотря, какая это женщина, - замахав перед собой ладонью, словно отгоняя от себя комара или дым, сказал Синцов.
- Во-от и хорошо, - прошептала, причмокнув губами Вера, и сделала несколько глотков чая. - А теперь посмотри, как здесь страшно, - с шипением прошептала она и, взяв маленькую пластмассовую коробочку, лежавшую у сахарницы, - нажала на кнопку.
Свет в комнате стал медленно угасать. Через несколько секунд в комнате стало полутемно, зажглись фонари-свечи, от зеркал, направленными лучами тусклый свет попал на головы животных, и те в этот момент словно стали оживать. И ведь, действительно, оживать, поворачиваясь то вправо, то влево. Пусть чуть-чуть, но это было.
Николай, взглянув на Веру, отметил ее напряжение на лице и ее внимание к нему. Видно, ее очень волнует он сам, наблюдает, как он сейчас поведет себя при виде оживших голов. И он тут же начал подыгрывать, пугаясь медведя, вскочил со стола и стал пятиться назад, потом, резко обернувшись к голове кабана, всплеснув руками, пятился назад от него.
- Это тебя к нам подослал Киреев! - громкий голос неожиданно появившегося в гостиной старика, по-настоящему вспугнул Николая.
Но Синцов не ответил на его вопрос, а продолжал смотреть на голову лося, около которой стоял невысокий, чуть сгорбленный, худощавый и седовласый старик. Он его хорошо видел боковым зрением, но виду не подавал.
- Папа, успокойся, он выпил твой препарат устрашения, - хохотнула Вера Сергеевна. - И, похоже, ты в нем ошибался.
- Нет, он был в больнице у Киреева, ты же это знаешь.
- Ну и что. Но тот старик там уже не лежит. Его тоже, как и тебя, кто-то достает. Я тебе уже об этом говорила. Ой, неужели и у меня, после нюхания твоей отравы, голова поехала? Ой, как здесь страшно, ой, - Вера Сергеевна вскочила на ноги и, смотря на голову кабана, стала всеми руками отмахиваться от чего-то невидимого и, похоже, очень страшного для нее.
- Дочка, дочка, - подбежал к ней старик, но тут же получил от нее сильную пощечину, которая свалила его с ног.
Увидев это, Вера Сергеевна, изменилась прямо на глазах, превратившись в какую-то злую колдунью, неровно ступая, начала приближаться к отцу. Ее рот открылся, и она, в истерике, стала громко шептать:
- Ты - убийца. Это ты убил их, а они приходят к тебе, а не ко мне. Это они тебя тащат к себе, в Преисподнюю, а ты, как не прячься от них, у тебя другого выхода нет. Оставь меня, освободи меня от своих чар, колдун!...
- Дочка, дочка, что ты говоришь, - и, упершись со спины руками о пол, старик стал отползать от нее назад. Коснувшись спиной стены под головой лося, закричал, - доченька, отступись. Я же отец твой. Я же отец твой!
Николай, обхватив сзади Веру руками, пытался оттащить ее от отца. Но сделать это ему не удавалось. Вера Сергеевна, ударив пяткой в его колено, отбросила Синцова от себя назад и, развернувшись к нему, как кошка, выставив руки вперед, кинулась на него, словно хищница на мышь. И если бы Николай в этот момент не увернулся, то он бы уже не смог управлять этой ситуацией.
Завернув за спину руку Вертиловой и, поставив колено на ее спину, он пытался унять пыл тигрицы в этой женщине. Отец Веры, вскочивший на ноги, подбежал к нему и просил, чтобы не отпускал ее, пока он не принесет ремень.
Что удивило Николая, он кинулся ни к лестнице на второй этаж, ни к выходу из гостиной, а к стене, и... исчез в ней.
- 4 -
- Коленька, Коленька, это я, Вера Вертилова, просыпайтесь.
Открыв глаза Синцов, щурясь, смотрел на Вертилову, на салон машины, в котором он сейчас находился, и никак не мог понять, что произошло.
- Коля, мы уже приехали, просыпайся.
- Да, да, спасибо, - приложил ладонь к тяжелому лбу Николай. - Что мы пили?
- Пиво с водкой, - хохотнула она. - Я же вам говорила, что это - опасный напиток, он голову крутит, сознание путает. Ой, Николай, вы были таким смешным, прямо.
- А сколько уже времени? - сильно морщась, прошептал Синцов.
- Половина четвертого утра. Так, вы пойдете или вас отвезти к себе домой?
- Нет, лучше я выйду, - вздохнул Николай и вылез из машины.
Холодный воздух, ударивший ему в лицо, тут же забрался к нему за пазуху, бросая его тело в дрожь.
- Спасибо, до свидания, - помахав рукой Вертиловой, прошептал Николай и, укутавшись в расстегнутую куртку, качаясь, пошел к своему подъезду.
У двери кто-то стоял, это он приметил сразу. Неужели, жена? Но, приблизившись к дому, отметил, что все это ему показалось. А, может, нет? Погоди-ка, погоди-ка, он точно помнит очертание человека в белом плаще, может, и не белом, а длинном и светлом, как у его жены. Но сейчас там никто не стоял.
- Что же я так(?), фу! - сказал он, обращаясь к себе же вслух. - А вроде и не пил я у вас, Вера Сергеевна. Это ж я точно помню, - говорил он громко, пытаясь попасть "таблеткой" ключа в гнездо электронного кодового замка.
Где-то в стороне раздалось громкое кряканье утки, и тут же кто-то, ругнувшись, смолк. Хлопанья утиных крыльев Николай не расслышал, а быстрее открыв дверь, юркнул в подъезд и стал быстро подниматься по лестнице.
"Блин, напился, - ругал он себя. - Уже утки у подъезда гуляют. Фу! - остановился он на одном из лестничных переходов.- Не белканул ли? - растирая руками лицо, спросил он у себя. - Так можно и алкоголиком стать. Фу! - и, осмотревшись по сторонам, продолжил подниматься по лестнице.
- 5 -
- Давай, давай, вставай, - Дятлов тянет одеяло к себе, не обращая внимания на жену Николая, задающую ему один и тот же вопрос:
- А в чем он виноват? - спрашивает Светлана и пытается встать между Дятловым и лежащим на спине стонущим Синцовым.
- Ни в чем, Светлана, ни в чем. Ваш муж должен только мне помочь, или я завтра займу место в психбольнице. С меня уже смеется вся прокуратура.
- За что? - Синцова, оттолкнув руку Дятлова от своего мужа, пристально посмотрела на незнакомого мужчину, несколько минут назад тыкавшего ей в лицо удостоверение следователя, а теперь накинувшегося на ее спящего мужа.
- Извините меня, я толком даже сейчас все не смогу рассказать вам и объяснить. Я только понимаю, что нас ждет с Вашим мужем, но как это предотвратить можно, еще не знаю.
- Так, зачем он вам? Он - журналист. Пьяный. вы посмотрите на него, ведь он ничего не понимает.
- Не верю. вы - врач, так сделайте что-нибудь. Я боюсь, что его отравили. Эти люди - убийцы, они на все готовы.
- Кто, какие люди? - жена Синцова никак не могла понять, о чем идет разговор.
- Я же вам сказал уже, его отравили и, скорее всего, каким-то растительным ядом, типа наркотика, галюциногена. У вас какое-то противоядие есть для этого?
Светлана опустила руки, повернулась к мужу лицом и, раскрыв пальцами его веки, сказала:
- Смотрите, чтобы он не сомкнул зубы, - и, сунув между них чайную ложку, побежала в другую комнату.
Дятлов смотрел, как вырвало на постель Синцова. Тот после этого долго кашлял, ударяясь лицом в подушку, но потом притих, оставшись лежать на ее мокрой от выделений изо рта поверхности. Светлана, посмотрев на Дятлова, сказала:
- Он не был отравлен.
- вы так думаете?
- Да, я с ним прожила уже много лет. Он задыхается от накопившейся в глотке слизи. Он в свое время долго курил, второе, - у него гайморит, сопли накапливаются в пазах и стекают в носоглотку, вот он и задыхается во время простуды или каких-либо душевных потрясений. Что с ним произошло?