- Из дома? - удивился Синцов.
- Так посмотрите, вон, сколько налипло собачьих фекалий, что на венике, что на совке.
- Верно, верно, - согласился Синцов, рассматривая эти инструменты. - А когда она их выставила?
- Ну, я же вам говорю, когда следователь с криминалистом в дом зашли, она - за ними, и где-то, ну, через минуту, выглянула, попросила меня посмотреть туда, - полицейский махнул рукой в сторону кустарника, - что-то ей там привиделось. Я посмотрел, говорю, что ничего на ветках кустарника нет, обернулся, а ее уже нет, она вернулась в дом. Сделал полшага назад и наступил вот на это, - сержант указал подбородком на совок с веником. - А их не было до этого, значит, она их выставила. Потом, когда следователь вышел во двор и стал осматривать кустарник, она снова выглянула, взяла веник с совком и хотела пойти к забору, но ее окликнул следователь и она, снова здесь же, оставив совок с веником, пошла к нему.
- Хорошо.
- Что хорошо? - переспросил полицейский у Синцова.
- А вы, товарищ сержант, собаку здесь во дворе видели или, хотя бы, лай ее слышали?
- Нет, товарищ детектив. В дальних дворах где-то там гавкают, но это далеко отсюда. Я здесь уже два часа, как стою, не было вроде. Извините, не знаю вашего имени отчества, звания.
- Синцов, - Николай протянул сержанту руку и пожал ее.
- Знаю писателя такого. Наш городской вроде. Интересные детективы пишет. Не Ваш ли однофамилец?
- Да, да, - улыбнувшись, соврал Синцов и направился к стоявшему у забора Дятлову.
- 2 -
Дятлов не дал Синцову вытащить "рычалку" из полиэтиленового кулька. Но и прозрачности кулька было достаточно, чтобы хорошенько рассмотреть этот прибор.
- Ну, что, Николай Иванович, она?
- Очень похожа. Правда, я тогда посмотрел на нее мельком. Ну, Федор Викторович, сами поймите, старик, у которого, похоже, уже есть старческая забывчивость и для него важна каждая такая игрушка. Все это от безысходности. Он никому не нужен, но есть память, архивные папки. Вот эта рычалка, по его представлению, может напугать какого-нибудь грабителя или хулигана, который нападет на него.
- И он пришел, с одышкой, подстерег его, накинулся и задушил кашне этого, еще достаточно сильного, человека.
- Чем? - не понял Синцов.
- Ну, шарфом, узким таким, который в наши старые времена носили не под курткой, пальто, а под пиджаком. Шарму прибавляло.
- Но рычалка-то его? Может, он, как видел меня, прикидывался слабым и больным?
- А зачем? - удивился Дятлов.
- Я же у него стянул два дела про...
- Навряд ли он вас позвал для того, чтобы вы украли именно эти дела. Их там уйма, вы же сами мне об этом говорили.
- Это верно, - согласился Николай.
- Ну, ладно, - глубоко вздохнув, Дятлов медленно поднял глаза на Синцова, - а если так, то шарф этот слишком короток, и нужно обладать огромной силой, чтобы, сделав на нем короткую петлю, задушить человека. И, более того, Николай Иванович, - повысил голос Дятлов, - его надели на повешенного после того, как его задушили веревкой, она разорвалась. Сверху нее и натянули это кашне, чтобы додушить человека или прикрыть веревку. А кашне, вот, он такой длины, - и следователь, вытащив из кармана веревку, обернув ее вокруг рук, стянул удавку и протянул ее Синцову. - Наденьте ее в таком состоянии себе на шею.
Николай, накинув петлю себе на голову, попытался ее опустить ниже, но свободный конец веревки, как он его не удерживал, все же выскочил из петли.
- А я вам о чем! - и, резко осмотревшись по сторонам, похлопав Синцова по плечу, повел его к дальнему забору.
- А вы собачий помет видели? - спросил Синцов.
- Видел, видел, как и шерсть собачью на венике. Она черная, длинная, как у весеннего спаниеля, но не у питбуля.
- Ну, даете, все видите.
- У меня работа такая, Николай, все видеть, - усмехнулся Дятлов.
- А причем здесь питбуль?
- Те женщины, что на улице стояли, сказали мне, что у Вертилова есть такая собака, и она черного цвета. А это, вы знаете, очень сильный боец и хороший телохранитель.
- И что?
- А "что, что", если бы она была сейчас где-то здесь, то она сделала бы все, чтобы оказаться у трупа своего хозяина или гавкать, рычать, выть и так далее. И убийцу бы она не упустила, порвала бы на части.
- Значит, ее нужно срочно найти?
- Правильно думаешь, Коля. Нужно ее найти. Но, что самое интересное, веник с совком находились в доме, где найдено тело убитого Вертилова. Дальше, в той комнате стоит спертый запах, и не трупный, а собачий. Ее кал был разбросан по всей комнате, местами даже присох к полу.
И еще, что не менее интересно, - Дятлов приблизил свои губы к уху Синцова, - это - не отец Веры Сергеевны. Она заблуждается. Вот это, особенно интересует меня, кто она в этой игре.
- А Столяров, Кораблев, Киреев? - поднял голову Синцов.
- Непонятная история. Но отказываться от этой версии нельзя, так как в ней, мне кажется, и заключена сама развязка.
Николай сделал шаг назад от наступающего на него Дятлова, и тут же невольно вскрикнул, когда почувствовал, что его нога неожиданно провалилась в землю.
Федор Викторович вовремя поддержал его за локоть, не давая потерявшему равновесие Синцову упасть.
- Что там? - спросил он, притягивая Николая к себе.
- Да, нога провалилась.
- А что здесь? - Дятлов присел и стал внимательно осматривать то место. - О-о, Николай, а вот здесь и наш питбуль! Не верю, что ошибся, - и, схватившись руками за траву, потянул ее на себя и вытащил наружу большой кусок дерна. За ним - второй, третий, четвертый, складывая их в стороне, и прошептал, - а вот и собачья голова. Крупный пес, отравлен каким-то мощным ядом. Свежий труп только начал каменеть.
Синцов немножко отступил в сторону и через плечо Дятлова, глянул на труп собаки. Морда у нее была крупной, зубастой, со свисающим языком. Хватает одного взгляда на оскалившуюся морду собаки, чтобы содрогнуться с испугу, а вдруг сейчас это животное придет в себя и набросится.
- Да, да, вы правы, Федор Викторович, Кораблеву даже вместе с Киреевым и Столяровым убить такую собаку не по силам.
- Может, и так, - мельком глянул на него следователь. - Хотя, смотря, чем ее убивать, возьмите в пример случай с Киреевым. Забыли?
- А он изрубил свою собаку топором.
- Лежавшую без движения, - напомнил следователь.
- Неужели, сама Вера Сергеевна?
- Отравить могла, но убить отца, повесить...
- Но вы же сказали, что это - не ее отец, - удивился Синцов, - значит, она об этом знала.
- Знала, верно, говоришь. Но, Коленька, между ними кто-то стоит. Кто?
- Любовник, - сразу предположил Синцов.
- Это ближе к телу. Еще?
- Ее отец.
- А зачем?
- Ну, может, дочку он в чем-то подозревает.
- Значит, любовник говоришь? - поднялся с земли Дятлов.
- Но я сторонник первой нашей версии, - встал с колена и Синцов.
- Вторая легче, - улыбнулся Дятлов. - Правда, и она имеет множество своих направлений. Так что, боюсь, Николай Иванович, концовка Вашего детектива будет совсем не той, которую вы задумывали. Хотя, вам же не обязательно ждать окончания этого следствия.
- Да, да, время поджимает, через неделю нужно детектив сдавать.
- Так, не тяните время. А когда разгадаем это убийство, то по-другому эту историю и напишете, - и, прощаясь с Синцовым, следователь пожал ему руку. - Да, еще, вы только без меня в это дело не лезьте, пожалуйста, а то мало ли, что может произойти. Так, договорились? - заговорщицки посмотрел на журналиста Дятлов.
Глава 18. Вертилов-два, Вертилов-три
Повезло. Маршрутка остановилась прямо перед носом Синцова, взвизгнув тормозами. Николай, невольно с испуга сделал полшага назад, вглядываясь в машущего ему рукой водителя, и тут же, узнав в нем старого знакомого Степана, открыв дверь, быстро залез к нему в кабину.