— Домашний арест? — усмехнулась я: мне было наплевать уже на все.
Буш-Яновская сжала губы. Она всегда была из тех женщин, которые считаются хорошенькими, но не красавицами: носик вздернут, но слегка длинноват, верхняя губка чуть-чуть не достает нижней, и, чтобы сжать губы так, как Полина сделала это после моего скептичного вопроса-уточнения, подруге пришлось значительно напрячь мышцы лица. Из обаятельной лисички она тут же превратилась в слегка раздраженную хмурую даму:
— Я попрошу не перебивать меня. За это время вы обязаны вспомнить все, о чем вас просили вспомнить здесь…
Перебивать я не стала. Усмехнулась про себя. Ну что ж, арест так арест. Что мне теперь, после всего…
По дороге из КРО Полина повела себя странно. Усевшись за руль своей старенькой «Звездочки», она извлекла из кармана малюсенький — с ноготь размером — приборчик и активировала его. Фанни догадалась, что это ни что иное как сканер для обнаружения всевозможных «жучков». Приборчик пискнул на манер летучей мыши и через секунду выдал светящийся «бублик» — «ноль», который растаял в воздухе.
Выпущенная на поруки, Паллада подперла голову рукой, вздохнула. У нее было единственное желание: поскорее куда-нибудь лечь, забиться в самый темный угол, стать невидимой — надолго-надолго… даже навсегда… И еще ее затошнило, когда машина тронулась. Это напомнило ей галлюцинацию о вертящейся спирали, когда рот был набит острым песком, а горло резало будто ножом…
— Что мне кололи, Полина? — спросила Фанни, онемевшими пальцами нащупывая кнопки, чтобы опустить спинку кресла. — Психотропы? У меня в голове все путается, я ни… ч-черта… не помню и не понимаю… Ангелы и архангелы, меня сейчас вырвет…
— Заткнись. Раньше надо было думать… — сквозь зубы бросила Буш-Яновская, глядя на дорогу: она всегда предпочитала водить машину самостоятельно и не полагалась на автошофера.
— Так что я сделала? — арестованной наконец удалось откинуть спинку кресла, и Фанни буквально растеклась на ней всем телом.
«Звездочка» выскочила на автостраду и повернула на запад. Вдали уже показались неясные, голубоватые холмы. День выдался пасмурным и туманным.
Полина разомкнула губы:
— Мы договорились, что ты будешь беспрекословно подчиняться мне. Хоть это-то ты помнишь?
Фанни абсолютно не могла вспомнить, чтобы они с Полиной о чем-то договаривались. Ей казалось, что с подругой они не виделись уже с год. И вообще странно, как она очутилась в Москве, хотя планировала «гастроли» по Югу. Но где-то в отчаянно замаскированных уголках памяти прятались обрывки другой, опротестовывающей это, информации. Напрягаться, чтобы извлечь ее, сейчас не было ни сил, ни желания…
— Ну, знаешь ли! — Полина прибавила скорости, потому что машина нырнула под землю, на скоростное шоссе. — Придется вспоминать, так дело не пойдет… Я подозревала, что с этим будут проблемы…
Фанни бессильно повернула голову и взмолилась:
— Полина, перестань говорить загадками! Если бы я о чем-то таком знала, Каприччо выудила бы это из меня, независимо от того, хочу я этого или нет…
— Каприччо колола тебе совсем не то, о чем ты думаешь… — возразила капитан Буш-Яновская. — К тому же, в таком сочетании, чтобы ты, наоборот, ни фига не вспомнила…
Паллада отвернулась и сквозь полусомкнутые ресницы стала смотреть на сверкающую дорожку, в которую превратились осветители, встроенные в потолок тоннеля. Так же плясали и вспыхивали разрозненные мысли в ее голове…
Полина продолжала:
— Ты будешь «вспоминать» то, что скажу тебе я. Отец вложил накопитель в одну из старых твоих книжек. Между прочим, он говорил тебе об этом, но, знаешь ли, как это ни прискорбно, голова твоя набита неизвестно чем… — она удрученно вздохнула. — Ты передохнешь у меня, выспишься. Затем мы едем на Двенадцатой Ночи и «обнаруживаем» то, что нам нужно… Просматриваем накопитель на месте, у тебя. Но — молча! Фанни! Запомни: абсолютно молча. Если кто-то и будет говорить, то лишь я. Вот тебе план на ближайшие сутки.
— Хорошо, — не отрываясь от созерцания светящейся «дорожки», откликнулась Паллада.
— Узнаешь? — Буш-Яновская вытащила из того же кармашка, из которого доставала сканер, миниатюрный, чуть ли не микроскопический датчик, затем протянула его апатичной арестантке.
— Что за гадость? — Фанни поднесла датчик к глазам и стала разглядывать тонюсенькие волосинки усиков, которыми он должен была к чему-то крепиться.
— Знаешь, сколько времени понадобилось Джоконде, чтобы, пока ты была без сознания, локализовать «троянчик» в твоей шкуре?