— Минуточку! — Фанни передала камеру мне, а потом подошла к шкатулке.
Писательница снова насторожилась. Паллада повертела ларец так и эдак. Обычная большая пластиковая шкатулка для украшений — что она хочет найти еще? Ого! Надо же, как я сразу не обратила внимания?! Вместилище было чересчур мелким по сравнению с наружней толщиной коробки.
— Позволишь? — и, не дожидаясь разрешения Сэндэл, гречанка перевернула шкатулку.
Бархатная вставка вывалилась.
— Что ты делаешь?! — отчаянно взвизгнув, жена дипломата дернулась к столу.
— Не трогай, я психическая! — Фанни преградила ей путь рукой, и Сэндэл наверняка показалось, что эта рука сделана из прочного металла. Мне тоже так казалось, и я знала, отчего это, а Сиди — нет.
В шкатулке было второе дно. И этот секретный отсек пустовал. Короткого взгляда на лицо Сэндэл нам хватило. В мимике писательницы быстрым хороводом сменились ужас, разочарование и облегчение.
— У вас есть претензии, госпожа Мерле? — спросила Коваль, до этого момента молчавшая.
— А? — та подняла глаза на нее, перевела взгляд на Фанни, сообразила, о чем идет речь, и покачала головой: — Нет, все в порядке. Все в полном порядке…
В голосе ее звучал фатализм проигравшего.
— У вас есть какие-либо нарекания, претензии к компании «Шексп-Айр» или ее охранной системе? — вступил в беседу командир корабля.
— Нет, — окончательно сдалась Сэндэл.
— Ввиду сохранности всех вещей прошу считать дело закрытым, — итог подвела я. — Сэндэл, забирай шкатулку. Все свободны.
Андроид-командир с облегчением вздохнул. Лейтенант Коваль улыбнулась своей щербатой улыбкой. Жена посла понуро пошла к дверям.
— Стойте! — воскликнул «синт». — Тревога в машинном отделении.
Мы с Фанни, не сговариваясь, закатили глаза и тихо выругались. Что еще готовит нам эта шебутная ночь?
С браслета гречанки послышался сигнал вызова. Она включила ретранслятор, не теряя времени на линзу, поэтому проекция развернулась перед нами в открытую. Я узнала Дору Россельбабель. А шикарная у нее каюта!
— Госпожа Паллада! Я прикинула кое-что. Когда прошлым утром мы с девочками покинули 14 отсек, из вспомогательного крыла вышел «синт»… Из обслуги… Портье, или как их здесь называют? Похоже, он направлялся именно в каюту, из которой что-то там похитили. Если вы допускаете мысль, что биоробот может быть сопричастен, то…
— Благодарю вас, госпожа Россельбабель!
Миллиардерша дружески улыбнулась. И чем Фанни успела ее пронять?
А ведь Россельбабель права: когда гречанка летела разбираться со своими женскими неприятностями, нам навстречу шел «синт» в красно-синей форме обслуги катера. Фанни с ним столкнулась. Как я могла это забыть? Наверное, это оттого, что «синтетику» мы воспринимаем как часть интерьера… Непростительное упущение для сыскарей…
— «Синт» не может быть сопричастен! — запротестовал командир корабля, когда голограмма погасла, а мы уже неслись по коридору.
— Ну, мне можешь не рассказывать сказок… — отмахнулась Паллада. — Что случилось в машинном?
— Неизвестно. Мне доложили, что двое рабочих, вернувшихся оттуда, вышли из строя.
— В каком смысле?
— По-человечески — сошли с ума.
Гречанка мрачно покосилась на меня, и я подумала о самом плохом.
Возле шлюза толпилось несколько «синтов». Для своего менталитета они казались чрезмерно возбужденными и растерянными. Мне в глаза бросилось двое, сидящих на полу. Руки и головы их покачивались в треморе, как при болезни Паркинсона.
— Кто такие? — спросила Фанни, кивнув на них.
— Механики, обслуживающие систему охлаждения, — ответил командир, наклоняясь над биороботами. — Скажи, что там?
Один из «синтов» поднял голову, поглядел на него и бессмысленно засмеялся. Второй при этом заплакал. Я растолкала всю эту братию и, открыв шлюз, приказала Фанни и Александре следовать за мной вниз.
— Фанни, фиксируй. Командир, а вы следите, чтобы ни один из «синтов» больше сюда не проник.
Я уже примерно представляла, что увижу внизу.
На переплетении труб в полутьме лежал биокиборг в красно-синем костюме. Его голова была неестественно вывернута, череп раскроен чем-то тяжелым и острым. Кровь стекала в зазоры между трубами и кабелями.