Но я уже близок к решению проблемы…
Теперь эти люди вновь связались со мной. Это дилемма: мне нужен спонсор для продолжения моих разработок, и в то же время я очень сильно подозреваю, что имею дело с нелегальной оппозицией. Доказательств у меня нет. Пока нет. Это опасная игра. Я не уверен, что у них нет людей, которые обучены убивать. Даже, скорее всего, что есть, слишком уверенно они ведут себя.
Эту информацию получит моя дочь в случае моей гибели.
Выхода у меня уже нет.
(Конец записи)
2. Волков бояться…Колумб, Город Золотой. Конец апреля 1001 года
Надо же было такому произойти! Всего на какую-то минутку задержался в квартире…
Алан замер. Будто каталептик, прирос к полу, зачарованно глядя на открывающуюся дверь. Бежать бы впору, а двинуться не в силах, и сердце гулко ухает в груди.
И время растягивается, точно густой сироп. И медленно, как во сне, переступает порог молодой человек в темной одежде.
Длинные пепельно-русые волосы с проседью собраны в тугой хвост на затылке, а глаза мертвы.
Палладас узнал его. Незнакомец являлся тем самым посредником, которому два года назад, еще на Земле, биохимик передал три ампулы. Тогда он прозвал парня «Господином Инкогнито», не подозревая, что вскоре того назначат его палачом.
Ох, и дорого обойдется ученому это проклятое изобретение! Люди с глазами цвета стали не останавливаются на полпути…
Господин Инкогнито шагнул к Алану.
Паралич прошел, но было уже поздно.
— Меня послали вас убить, — просто и безэмоционально высказался юноша.
Ученый сглотнул:
— Я понял, — через силу, но удалось ему улыбнуться, чтобы не потерять лицо даже в шаге от смерти. — Как ты меня нашел, Господин Инкогнито?
Юноша не удивился неуместному вопросу. Крепко сжав губы, он смотрел прямо в глаза Алану, и в холодно-серых зрачках его замерзал даже лучик колумбянского солнца.
— Это неважно. У меня мало времени.
И Палладас понял: всё. Лишь мелькнула глупая мысль: «Как он будет это делать? Как обойдет аннигилятор?»
Биохимик никак не мог предвидеть, что спустя восемнадцать дней его убийца будет сидеть в «зеркальном ящике» нью-йоркского филиала Управления на Земле, и твердить одно лишь имя — то, которое услышит сейчас из уст назначенной жертвы.
* * *Земля, Москва. Конец мая 1001 года
Рабочий космопорта бросил на тележку последний тюк с мусором. Не обращая внимания на своих коллег, таких же «синтов», он покатил груз через площадку между подсобными помещениями.
Толпа прилетевших с Колумба редела. Пассажиры уже подстроились к ритму земного города, уже начали думать о делах повседневных, забывая веселье курортной планеты.
В километре от порта громадный транспортер буксировал челнок по взлетному полю, и так же медленно и размеренно «синт» толкал свою тележку, не глядя в ту сторону, где надрывались двигатели монструозной машины.
До распылителя было уже подать рукой, однако рабочий-биокиборг услышал странные звуки, доносящиеся из глухого закутка между низенькими постройками. «Синт» насторожился. На территории не должно быть посторонних — это аксиома. Но в темном тупичке кто-то был. Рычание — не рычание, не разобрать. И вроде как стонет человек.
Биоробот бросил свою поклажу и осторожно, вдоль стены подсобки, подкрался ко входу в узкий коридорчик.
Рычание перешло в сдавленный кашель. Кажется, борьбы там не было. Но оставить без помощи человека, предположительно в ней нуждающегося, «синт» не мог.
Рабочий наладил связь с напарником и тихонько попросил подкрепления. В закутке затихли. Помедлив несколько секунд, биоробот решился сделать шаг вперед.
— Р-р-р… я-а-а-ап… яп… р-р-р! — с остервенением рыгнула темнота.
А потом «синт» закричал.
Когда на место происшествия подоспели другие биороботы, они обнаружили бедолагу лежащим навзничь, без сознания. Кроме него, в тупике не было больше никого.
* * *Земля, Москва. Конец мая 1001 года
Он мчался навстречу закату.
Легко было бежать. Так легко, что можно было одновременно думать, вспоминать. Ни одышки, ни усталости, ни страхов. Наоборот: это он сейчас до смерти напугал «синта» в космопорте.
Солнце… Не всегда оно было таким над Москвой!
Ему повезло стать свидетелем отключения Фильтросферы. Сколько же времени минуло с тех пор? Кажется, полвека. Он был совсем мал. Родители взяли его с собой посмотреть уникальное событие. За шесть лет до Москвы Фильтросферу отменили в Нью-Йорке, и сопровождалось это действо грандиознейшим шоу. Американцы любят и умеют веселиться от души. А все почему? Миграция! История помнит и других американцев, но было то в незапамятные времена…