Зимой небольшой парк, окружавший здание (о! им несказанно повезло: поселиться не так уж далеко от городской черты, да еще и получить право на озеленение участка — спасибо жене-управленке!), становился прозрачным. С территории бассейна тогда можно было увидеть часть автострады и еще более дальние холмы, которые сохранились почти в первозданном виде. Прекрасное местечко — тихое, спокойное…
Сейчас к их дому, плавно преодолевая извилистые повороты, подъезжал темный микроавтобус — обычный, колесный, не на грави-приводе…
— Снова отдохнули, ч-ч-ч… — прошипел себе под нос мужчина.
Приехать к нему не мог сегодня никто. Все друзья знают: когда у Буш-Яновских совпадают выходные, чета пропадает для всего мира и лучше ее не беспокоить. Отсюда напрашивается вывод, что это к жене. Полининых коллег Валентин держал чуть ли не за врагов.
Буш-Яновский закутался в просторный черный халат, в котором поместилось бы двое далеко не тщедушных мужчин, причем с головой. Миновал внутренний коридор и оранжерею. Глупые попугаи, скачущие по любимым пальмам женушки, подняли гвалт. Они фыркали крыльями, суетились и орали на все лады.
— Перестрелял бы гадов! — буркнул Валентин.
— Перестрелял бы гадов! Перестрелял бы гадов! — привычно и даже с готовностью отозвались птицы.
Ладно, когда в их обитель вторгся вчера папаша Фанни, Валя еще стерпел. Как бы там ни было — свой человек. Правда, чем вызван был этот странный визит, Валентин не понял, а у Полины он давно уже привык не выспрашивать тех вещей, о которых она не говорила сама. Так или иначе, приезд Палладаса жена представила ему прошлым вечером как данность.
Алан спал в комнате для гостей, и с Валентином они увиделись лишь за завтраком. Биохимик вид имел помятый, и в ванной после него попахивало… как-то странно. Псиной, что ли… К тому же, судя по всему, своей одежды у Палладаса не было. Никакой. Пришлось выделить ему один из халатов.
Но теперь, похоже, их и без того недолгий покой готовы нарушить гости иного плана…
Валентин поднялся по ступенькам, но двери разъехались еще до его попадания в зону охвата фотоэлементами.
— О! Идешь? А я как раз за тобой!
Невысокая фигурка жены отступила на шаг назад, пропуская Валю в дом. Затем Полина присоединилась к нему, взяла под руку. Вместе они смотрелись просто неотразимо: титан и нимфа, которая не достигала ростом ему и до плеча. Однако Валентин никогда не решился бы вступить в единоборство с этой «нимфочкой».
— Там, кажется, к тебе, — Валентин хотел ущипнуть ее за бок, но передумал: зачем дразнить себя игрой, когда это все равно ни к чему не приведет из-за переизбытка гостей в их несчастном доме? Черт бы их всех взял!
Полина поняла его настроение и даже смягчилась:
— Это… просто гости, Валь… Мои друзья.
— Те самые, с которыми вы, нахлеставшись текилы, устраиваете спортивные игры? Ну это… типа «бега на ходулях с препятствиями», «плавания в мешках», «художественной гребли на песке»?..
Полина тут же шлепнула его по спине:
— Валька, гад, не ерничай! Это было давным-давно и всего один раз…
— …но како-о-ой! — ввинтил он.
— …с Яськой и Фанни…
— И Сэндэл!
— Сиди не было!
— Была, елки-палки, была!
— Ну, была… — сдалась жена. — Только это — совсем не такие друзья!
— Мне уже значительно легче. Значит, вызывать группу спасателей и выкапывать мешок с Сиди больше не придется?
Полина тотчас напустила на себя строгости:
— Валя!
— Да? — ух, как тяжко далось ему это «да»!
Он готов был посшибать стоявшие вдоль стен коридора пальмочки и никелевые статуэтки, изображавшие неизвестно что. Но с женой — она такая! — не поспоришь…
— Валя, смотайся после обеда в центр. Насчет Колубма… Ну, ты помнишь?
— Насчет чего?
— Колумба! Туг на ухо? Я решила, что нам, если и лететь, то на Колумб… Ты хотел отдыхать — вот и отдых.
— А ближе ничего нельзя найти? — огрызнулся Валентин: ну вот, уже откровенно гонят из дому, да еще и под таким идиотским предлогом.
— Нет, ближе нельзя! Это самый лучший курорт в Содружестве.
Что-то фальшивое проскользнуло в ее тоне. Нет, другой бы не заметил, но они с Полиной были женаты уже почти восемь лет, так что чувствовали друг друга и без слов. И эта фальшь насторожила Валентина.
— Хорошо, съезжу, — сквозь зубы вымолвил он, и на том разговор прекратился.
Все равно ведь будет так, как требует она: устами Полины глаголет все ВПРУ[3].