Десятки умерли прежде, чем прозвучало первое предупреждение.
Злоумышленники не были убийцами. Их жертвы уничтожались быстро, грубо, жестоко. Некоторых оскальпировали ещё живыми. Других изувечили, они пострадали, лишившись различных частей тела — где уха, там — носа. Зубы, пальцы, глаза, отрубленные руки.
Военные трофеи разнообразны. Что могло быть более уместным, чем собирать останки человеческой плоти для воодушевления к ещё одной победе?
Затрубили рога, и гул взорвал ночь, пробудив, вырвав и людей, и зверей из царства спокойного сна.
Военный лагерь оказался в угрожающем положении! Ещё до того как прозвучал первый предупредительный сигнал тревоги, многие люди уже погибли или умирали. Их тела и растерзанные члены беспорядочно валялись на земле, словно кровавой мусор. Конан одним взмахом своего меча поразил сразу двоих пиктов. Он не чурался убивать этих ублюдков. На протяжении многих лет те убили многих его соплеменников, а он, в свою очередь, прикончил многих из их народа. Всегда с особым удовольствием истреблял пиктов, ненавидя их со страстью — жаром, который, не потухая, полыхал в сердцах людей его племени более чем пяти тысяч лет.
Численность дикарей казалось нескончаемой, словно поток, но теперь уменьшилась ещё на одного, чем всего несколькими мгновениями назад.
Из темноты ближайшего леса продолжали волнами изливаться дикари.
Убив неосмотрительно приблизившегося неуклюжего, но массивного пикта, мускулистый киммериец обезглавил и следующего. Его меч смертельно гудел, лезвие сверкало в оранжевом свете факелов металлическим огнём. Свет огня мерцал и плясал, озаряя пространство на этом удаленном участке боссонской границы, где сейчас разыгрывалась трагедия.
Воцарился хаос, и в разгоревшемся сражении насилие и смерть достигли невиданного апогея, возрастая до немыслимых вершин.
Посреди всего этого возвышался Конан.
Смерть кружилась вокруг киммерийца — мужчины падали, как мухи. Его меч служил предвестником смерти, и Конан не заметил, как рассёк грудину пикта, а все внутренности вывалились на землю. Варвар отступил от кишок дьявола, и шагнул вперёд как раз вовремя, чтобы сразить ещё одного. Кровь брызнула фонтаном, когда отсечённая рука дикаря безжизненно рухнула мертвым грузом наземь. Земля жадно впитывала кровь всех тех, кто подарил ему этот день.
Огромные москиты, размером с палец Конана, соревновались с пиктами, увидеть, кто мог претендовать на самую кровь этой проклятой ночи.
Ещё один пикт набросился на Конана с копьём в руке, намереваясь лишить киммерийца жизни. Но Конан был не из тех, кто мог стерпеть что-то подобное. Он двинул своё могучее плечо вперёд, рельефные мускулы напряглись. И, точный бросок. Остриё меча варвара метнулось прямо через узкий рот пикта, зубы разлетелись от удара. Клинок неимоверным образом вылетел сбоку головы дикаря, навстречу следующей жертве.
Конан развернулся, успев уклониться и отбить томагавк от головы. Его меч ожил еще раз, ударяя по очередному из лесных демонов, отправляя их всех в пекло, ждущее пиктов, когда эти ублюдки подыхали.
Недалеко от места где стоял Конан, в агонии завопил боссонский стрелок-лучник, когда вставший над ним пикт вонзил и вращал своё копье в бедре воина. Тот молил о пощаде, но размалёванный дикарь не понимал этого, ему также было несвойственно сострадание и милосердие. Другой подскочивший дикарь раздробил череп несчастного воина грубо изготовленным каменным томагавком.
Боссонец умер, прежде чем Конан смог даже приблизиться к поверженному, лежащему всего в нескольких шагах.
Когда пикты повернулись, и когда увидели сына Киммерии, их ноздри раздулись. Они опознали в нём того, кем тот и являлся — исконным противником с древних времён. Конан, проклиная их, ринулся на врагов. Его меч яростно вращался, и запылавшее адское негодование требовало отомстить за то, что они только что сотворили с солдатом.
Один пикт метнулся в сторону, заставив Конана пропустить его мимо. Другим так не повезло. Конан стремительно, словно молния, погрузил меч в правое плечо пикта, ударив сверху вниз. И меч застрял! Другой пикт прыгнул на Конана, тыча копьем вперёд. Конан ловко уклонился, потом перехватил копьё за остриё, очень удивив дикаря. Затем мощный кулак опустился вниз, как гром, на рожу пикта. Удар отбросил дикаря назад со сломанным носом.
Конан схватил свой ещё торчащий меч, и, помогая себе, сильно пнув ныне покойного пикта, смог выдернуть клинок из поверженного, нападавшего всего несколько мгновений назад. Тем временем пикт со сломанным носом вскочил на ноги, и попытался сбежать, но меч пронзил дикарю спину, разрывая спинной мозг и мгновенно парализуя пикта.