Король Конан Первый, узурпатор для одних, завоеватель для других, сидел развалясь на своем троне. Его загорелое лицо было жестким, его тело сильным, но возраст все же отразился на нем, и его корона стала тяжелой для его лба. Король посмотрел на приближающуюся пару и кивнул, когда они оба поклонились.
— Быстро. Я рад этому. Не люблю тратить время, свое или других, так что ближе к делу, — сказал король, он поднялся и принялся расхаживать перед ними, продолжая говорить. — Есть кое-кто, кто думает, что вы шпионы, другие считают, что вы наемники, но есть и такие, кто называют вас героями. Путь к решению всех этих проблем, и возможность этому королевству получить преимущество, это подтянуть вашу группу ближе. Следить за вами, что бы те, кто называет вас предателями, могли спать спокойно, и использовать вас против тех, кто называет вас друзьями. Что скажете?
Таларен закипела от злости.
— Кто называет нас предателями? В конце концов, мы столько сделали для этого королевства, неужели еще есть люди, которые думают, что мы продаемся за золото? Ба!
Расос положил руку ей на плечо, поднял взгляд на правителя и заговорил:
— Хотя я разделяю гнев моего партнера на эту клевету, Ваше Величество, я могу видеть мудрость в том, что вы говорите. Может быть, это поможет открыть глаза нашим недоброжелателям и дать им возможность понять всю правду о нас.
Конан кивнул:
— Я не виню тебя за твой гнев, но мне приходится иметь дело с тем, что передо мной. Вы либо помеха, либо ценность, а я намерен сделать вас ценными, так или иначе. У вашей группы есть определенные таланты, которые мне нужны, и так как вы выбрали эти земли местом проживания, вы будете служить Аквилонии и мне верой и правдой.
— Мы свободный отряд, Ваше Величество. Мы всегда расплачивались за то, что делали. Или вы призываете нас? Должны ли мы отказаться от других наших заданий сейчас? Значит, так это будет? — спросила Таларен.
— Вы очень внимательны, леди Таларен. Я не говорю о том, что хочу распустить вашу группу, лишь о том, что МОИ задания выполнять в первую очередь. Вы также не будете принимать какие-либо заказы, которые могли бы причинить вред этому королевству, и я хочу получать от вас полный отчет о проведенных делах. Ваши противники называют вас изменниками. Докажите, что они не правы или вас повесят. Ваш выбор.
Таларен стояла в замешательстве, крепко сжав скулы, но ее дыхание начало успокаиваться. Расос стоял спокойно, но тоже молчал некоторое время. Наконец, Таларен повернула голову к Расосу и кивнула.
Расос взглянул на короля и тоже кивнул:
— Мы всегда стремились быть хорошими гражданами нашего дома. Мы будем рады служить престолу в любом качестве, каком захотите, Сир. Наши мечи и мастерство принадлежат вам, и я позабочусь, чтобы нужные отчеты вы получали ежемесячно.
Конан снова опустился на трон и кивнул:
— Вы хотите продолжать делать свою работу для других, особенно для моей родины, я не собираюсь останавливать вас. Я поощряю это, так как они нуждаются в опытных людях, таких как вы, для решения проблем. Но не обольщайтесь, лорд Расос, ваша родина представляет угрозу для нас, и вам лучше быть очень осторожным в общении со стигийцами. Чем больше вы будете говорить с ними, тем больше слов о предательстве я услышу, а я очень устал от всего этого. Вы владеете Инвисиусом. Я предлагаю вам, сначала убедится, что верные вам люди верны вам.
Таларен и Расос закивали. Женщина, немного успокоившись, сказала:
— Я доверяю нашим людям полностью, но если слова или клятвы вы хотите получить прямо сейчас, пусть так и будет. Как сказал Рас, мы не предатели, и мы докажем это.
Киммериец слегка улыбнулся, указав им на выход из тронного зала:
— Тогда приступайте к работе. Я слышал о ваших подвигах, так или иначе. Будьте уверены, я доволен тем, что узнал.
«Scullface»
Поверженный храм
Бегущего послушника трясло, его дыхание с трудом вырывалось из груди, сердце колотилось быстрее ритма любого когда-либо слышанного им ритуального барабана. Он нёсся стремительнее, чем когда-нибудь, быстрее, чем когда убегал от преследовавших его уличных мальчишек.
Позади него слышались звуки многочисленных ударов топоров и мечей, раскалывающих врата храма, достигающие глубины протяжённого коридора, заглушающие громкий топот его босых ног по холодному каменному полу, настолько звучный, что соперничал только со стуком приливающей крови к ушам.
Пробегая мимо небольшого зала, находящегося невдалеке от главного входа и отклоняющегося как ветвь от ствола большого дерева, он подавил порыв свернуть и сбежать подобно кролику в нору.
Нет! Это не возможно! Он умрёт, если так поступит. Необходимо добраться до своего хозяина. Какафония ворвавшихся звуков и ревущие крики предупредили, что двери храма рухнули. Несущаяся вниз по залам свирепая волна насилия ревела подобно огромному голодному зверю, когда последний из братьев у дверей отдал жизнь в нелепой попытке остановить вооруженную толпу.
Подавив горечь ужаса, юноша подскочил к разыскиваемому узкому проходу, ведущему прямо к его великому повелителю. Завернув, он поспешно схватил металлическую скобу, удерживающую светильник. Прекрасно зная храм, он не нуждался в этом, но надеялся немного задержать вторгшихся. Наконец он добрался двери палаты верховного жреца. Распахнув дверь, он влетел в помещение. Оно не было вычурным, как и весь храм, а стены из обтесанного камня делали его всегда прохладным.
Внутри на деревянной кушетке сидели двое мужчин. Они вскочили на ноги так быстро, что у мальчика закружилась голова. Более рослый из мужчин был подобен стремительно поднявшейся змее, и мальчик почти забыл о преследующем его ужасе.
— Повелитель, простите меня! — запыхался мальчик. — На храм напала армия.
Подобные ястребу черты лица высокомерно держащегося человека исказились гримасами гнева и ненависти, вызывая у напуганного уже мальчика стремление к безостановочному и безоглядному бегству. Если бы не умиротворяющее присутствие повелителя, юноша удрал бы подобно зайцу.
Меньший из двух мужчин вышел вперед, успокаивающе простирая руку.
— Ты правильно поступил, предупреждение поможет спастись, если поспешим.
Верховный жрец прошёл мимо мальчика к столу и вытащил из ящиков тяжелый кошель и маленькую книгу, пряча в складках одежды.
Высокий человек поднял мешок, валяющийся подле кушетки, и перебросил его через плечо.
— Кажется, даже здесь враги нашли меня, — произнёс высокий незнакомец, голосом подобным шипению змеи. Слова его были холодны и полны яда.
Мальчик не знал этого человека, хотя ему были известны все жрецы в храме.
— Поспешим, — настоятель поспешно вышел из двери, не дожидаясь оставшихся, и почти бегом устремился вперёд. Ускоренное продвижение по запутанным лабиринтам залов и комнат, сворачивание и переходы сильно дезорентировали мальчика. Вначале он подумал, что их цель — одна из многих дверей в дальнем конце храма, но впервые в жизни или, по крайней мере, насколько помнил, он не осознавал, где находится.
Впереди внезапно раздался шум, так как в проход из комнаты слева проник собрат. Его руки были окровавлены от раны в животе, и он, качнувшись, со стоном рухнул в обморок у ног верховного жреца.
— Я знал, что Вы доберётесь сюда, — прохрипел он.
Кровь пузырилась из его рта, произносимые слова, казалось, доносились из-под воды.
Верховный жрец склонился над собратом и отодвинул руки от страшной раны. Меч рассёк человека от бедра до бедра, и только боги или неиссякающая преданность помогли выжить так долго.
— Я не могу исцелить тебя, — сказал верховный жрец, — это за пределами моих навыков.
— Вы можете это сделать, повелитель? — вопросил верховный жрец высокого незнакомца.