Печальный караван сопровождали солдаты в лёгких доспехах. У каждого на поясе вместо привычного оружия висело что-то вроде факела, а лица всех воинов скрывались под матерчатыми масками. Впереди отряда шагал коренастый широкоплечий мужчина с лысой головой и длинными вислыми усами. Судя по тому, что доспехи усача отличались от остальных — это был какой-то начальник.
Ошарашенный появлением жуткого каравана Рябой не сразу сообразил, что их четвероногие друзья куда-то исчезли. Судя по тому, что слева от дороги колосья пшеницы качались не по ветру, Волк и Одноухий спрятались именно там.
Кони свернули с дороги, направляясь к ещё пустым ямам. Шедший впереди усач провёл ладонью по лысине и размашистым шагом направился к незадачливым путешественникам. Рыжий немедленно спрятался за Хвост, а Четырёхпалый ощутил, что его знобит пуще прежнего.
— Эй, крысята, какого чёрта тут забыли? — усач говорил, растягивая слова, как это делают все южане. — Валите прочь: в город хода нет.
— Почему? — выдавил Рябой. — Мы же ненадолго.
— Да хоть и надолго — хода нет. Карантин, — лязгнуло непонятное слово. Однако солдат видимо сам понял, что его не поймут и решил объяснить. — В Трихолме объявилась смертельная хворь: Серая Погибель. Как лечить никто не знает, волшба не помогает, а людишки дохнут за одну ночь. Магистрат обосрался и порешал никого не впускать и не выпускать, пока не одолеют хворь, — усач внезапно злобно сплюнул. — Ну или пока мы тут все к чертям не передохнем!
— Так что, внутрь никак нельзя? — пролепетал Четырёхпалый.
Хвост обратила внимание, что среди колосьев пшеницы, из тех, которые рядом с дорогой, появилось серое пятно. Потом показались два стоячих уха. Поднялся рыжий хвост. Парочке очевидно было крайне интересно.
— Парень, ты совсем дурак? — усач постучал себя кулаком по лбу. — В городе, мать его, Серая Погибель! Что ни ночь так пару десятков горожан находят серыми и скукоженными, чисто тебе выжатая тряпка. В город! Наоборот, паникёры рвутся наружу. Уже нескольких поймали и вздёрнули, чтобы остальных приструнить. Вну-утрь! — передразнил усач и вновь плюнул. Достал из кармана куртки маленькую металлическую флягу, снял крышку и сделал большой глоток. — Забудьте и топайте прочь.
— Так нам жрать нечего, — заскулил Рыжий. Временами его нытья оказывалось достаточно, чтобы разжалобить собеседника и тот мог чем-то поделиться. — Мы три дня не емши, аж пузо подтянуло!
Усач закрыл крышку, неторопливо спрятал флягу и поднёс сжатый кулак к конопатому носу. Рыжий испуганно попятился.
— Проваливайте, — рыкнул солдат. Обвёл детей тяжёлым взглядом. — И помните: страже на стенах велено стрелять во всех подозрительных без предупреждения. Есть мнение, что шалят какие-то залётные маги. Шастал тут один такой, покуда местные ему под зад не дали. Может он и обозлился, да порчу какую навёл.
Пока шёл этот разговор, солдаты успели сбросить с повозок все тела и теперь лениво переругивались, засыпая покойников землёй. Усач повернулся и направился к своим товарищам.
— Что будем делать? — спросила Хвост. — Надежда была раздобыть еды в этом распроклятом Трихолме.
— Так там же — Серая Погибель! — однако же, судя по взгляду Рыжего, его скорее впечатлил огромный кулак солдата. — Сами слышали: десятками мрут.
— Пара десятков за ночь — не так много, для такого большого города, — рассудительно заметил Четырёхпалый, но всё же поёжился. — Ежели бы как-то, всего на пару деньков, чтобы еды раздобыть и уйти.
— Отойдём, — Рябой кивнул в тут сторону, где активно шевелились колосья пшеницы. — Обсудим всё сообща.
— Ну да, — согласилась Хвост. — Карнаухий хоть и редкое трепло, но всегда дело говорит.
— Па-апрашу! — тихо мяукнул кот, стоило путникам воссоединиться. — Не Карнаухий, а Одноухий и не трепло, а личность с активным разговорным навыком.
— Как поступим? — Рябой сел на землю, сорвал колос и начал медленно разгрызать налитые зёрна. Смотрел мальчик на Волка. — Может ну его, а? Поищем какую-нибудь деревушку в округе.
— Карты у нас нет, — волк лёг рядом с Рябым, — а значит, чтобы найти эту самую деревушку придётся долго блуждать по окрестностям.
— И не факт, что вообще что-нибудь найдём, — вставил Одноухий. Судя по его горящим глазам и вздыбленному хвосту, кот определённо жаждал что-то поведать. — Но я уже знаю, что делать. Эх, что бы вы делали, если бы не ваш мудрый спутник! Я просто поражен глубиной собственной мысли и обширностью воспоминаний, где можно отыскать любую необходимую информацию.