Тиллан с прискорбием посмотрел на Карану:
— Если боги хотят кого-то наказать, они лишают его разума… Занимайся своими снами и оставь дела Туркада тем, кто заботится о его славе.
— Это безумие! — воскликнул Мендарк. — Тиллан говорит вам то, что вы хотите услышать, точно так же как Рульк показывает вам то, что вы хотите увидеть.
Однако слова Мендарка прозвучали неубедительно, а по сравнению с Тилланом он казался старым и слабым. Поэтому благосклонность Тайного Совета стала склоняться на сторону Тиллана.
— Не слушайте его! — взревел Тиллан. — Он живет воспоминаниями о прошлом. Сантенар меняет свой облик, и Совет Игадора не может оставаться прежним. Зеркало покажет нам новый путь. Оно раскроет нам секрет перемещения в пространстве, и мы в мгновение ока сможем оказаться там, где нам надо. Кто же тогда сравнится по своей мощи с Туркадом?
Тиллан был неподражаем. Он тряс своей пышной шевелюрой, сверкал глазами и пробудил в сердцах всех, кто его слушал, жажду власти и страстное желание прославить Туркад.
— При Мендарке, тратившем время на пустяки, Туркад пришел в упадок. Где все богатства Совета? Казна пуста, и только Мендарк продолжает купаться в роскоши, — воскликнул Тиллан, указав рукой в сторону бывшего Магистра. — И что же? У наших ворот армия Иггура. Мы должны разбить ее и снова превратить Туркад в мощный, гордый, великий город, первый на Мельдорине, а может быть, и на всем Сантенаре. Наша армия уже нанесла урон противнику. Мы отбросим его в зловонные болота Ориста, откуда он и пришел.
Теперь Тиллан говорил тихим, вкрадчивым голосом предводителя, которому не надо никому ничего объяснять, но который делает это из уважения к своим подданным.
— Признаюсь, я сверг Мендарка, но сделал это на благо Туркада. Он же настолько бесчестен, что нарушил вчера традиционное перемирие, устанавливаемое всегда, когда созывают Тайный Совет. Он отослал своего лизоблюда летописца ко мне в крепость. Зачем? Вовсе не затем, чтобы, как он утверждает, освободить свою подругу, а затем, чтобы попасть в архивы Рулька. Что же ему приказали там найти? Вот об этом-то Мендарк ничего и не рассказал Тайному Совету. Несомненно, он искал там что-то очень важное для Мендарка.
Мендарк смерил Лиана сердитым взглядом из-под насупленных бровей, словно желая вымолвить: «Что же ты наделал, идиот?!»
— Отвечай, Мендарк! — воскликнула Нелисса. — Зачем ты послал Лиана в крепость?
— Я не могу сообщить об этом Тайному Совету, — проговорил тот. — Я скажу об этом с глазу на глаз только Верховному Судье.
— Значит, Мендарку законы не писаны, — ядовито проговорил Тиллан.
Нелисса подняла руку.
— Я не могу заставить тебя говорить, — сказала она, — но ты только вредишь себе таким поведением.
С этого момента настроения в зале стали еще очевиднее склоняться в пользу Тиллана.
— Кто же из нас больше заслуживает доверия? — громовым голосом воскликнул Тиллан. — Мендарк, нарушивший перемирие и продемонстрировавший тем самым свое презрение не только ко мне, но и к туркадским традициям? Или я, который, несмотря ни на что, явился на Тайный Совет, чтобы изложить мотивы своих поступков? Да, я завладел Зеркалом и с гордостью в этом сознаюсь. На него будет опираться наше новое величие, когда мы овладеем силой каронов. Мне не придется тратить время на охрану Рулька, я просто его уничтожу. Его сила станет силой Туркада. Неужели вы откажетесь от такой возможности?!
Глаза членов Тайного Совета загорелись, и они стали возбужденно переговариваться.
Конец радостному оживлению положило неожиданное событие.
— Вы и понятия не имеете о том, что такое Зеркало! — прозвучал с балкона высокий бесстрастный голос. — Вы никогда не познаете его секреты.
Члены Тайного Совета как один подняли головы. На балконе, опираясь на перила, стояла невысокая женщина в запыленной дорожной одежде. Ее длинные серебристые волосы были заплетены в косы и собраны узлом на затылке. Незнакомка держалась настолько властно и уверенно, что даже у Председательницы Старейшин дрожал голос, когда она осведомлялась об имени появившейся на балконе женщины.
— Я — Феламора, — ответила та. — Я не умерла, а скрылась от мира. Это я приказала Магрете пробраться в Фиц Горго и похитить Зеркало. Оно мое, и я получу его, чего бы мне это ни стоило!
Тензор вскочил на ноги и, не веря своим глазам, уставился на Феламору. Та же снова обратилась к Старейшинам:
— Вы ничего не знаете о Зеркале. Аркимы пользовались им только для того, чтобы видеть на расстоянии. В этом не было ничего необычного. Во времена Катаклизма Ялкара завладела Зеркалом, которое сами аркимы больше не осмеливались использовать, и подчинила его своей воле. При его помощи она подсматривала и шпионила. В последние годы пребывания Ялкары на Сантенаре мы с ней часто вступали в схватки, но наконец она нанесла мне поражение, потому что знала слишком много секретов. Она нашла лазейку в Непреодолимой Преграде и воспользовалась ею, чтобы скрыться с Сантенара, бросив здесь Зеркало.
Таким образом, оно принадлежало мне на правах военного трофея, но много лет я была при смерти, и за это время Зеркало пропало. Когда я наконец поправилась, я распространила слухи о своей смерти. Я начала разыскивать Зеркало, и мне стало известно, что его нашел Иггур.
Феламора говорила невозмутимым, ровным и властным голосом. Ей не нужно было растекаться мыслию по древу.
— Зеркало не таит в себе никакой власти. В нем лишь знания и многочисленные секреты, но их надо уметь прочитать. Один из этих секретов как раз и касается того, как Ялкара ускользнула за Непреодолимую Преграду. Но никому из вас он не доступен, потому что ключ к нему есть только у меня.
Тензор встал и поднял руку. В зале воцарились тишина и томительное ожидание. Тензор обратился к Председательнице Старейшин:
— Верховный Судья, слово за тобой. Вне всякого сомнения, Зеркало принадлежит нам, аркимам, ведь именно мы изготовили его на Аркане в незапамятные времена и принесли с собой на Сантенар. Зеркало было похищено Ялкарой у нас. Никто, кроме аркимов, не имеет на Зеркало никакого права.
— Что ты можешь на это сказать? — спросила Нелисса, повернувшись к Феламоре.
— Безумная Карана права. Тензор попытается использовать Зеркало против Рулька и тем самым вовлечет все три мира в новую страшную войну. Аркимы выродились, и им не видать Зеркала. Они потеряли свои права на него.
— Нам небезразличны судьбы Сантенара, и мы не сделаем ничего такого, что могло бы нанести ему вред, — с жаром стал возражать Тензор. — А вот Феламора разрушит Непреодолимую Преграду, раскроет врата бездны, и Сантенар будет разорван ее ужасными обитателями. Отдайте нам наше Зеркало! У нас общий враг, и теперь у нас есть оружие, против которого ему не выстоять.
Тензор выпрямился во весь рост, сверкая черными глазами. В этот миг он стал воплощением непоколебимой уверенности в возрождением славы аркимов.
— А как ты здесь оказалась? — воскликнул он громовым голосом, взглянув на Феламору. — Как тебе удалось скрыться из Шазмака?
— Разве не говорила, что тебе со мной не справиться? — ответила Феламора. — Разве я не говорила, что твое безумие сыграет роковую роль в судьбе аркимов? Так и случилось: вельмы нашли тайный путь в Шазмак и разрушили его.
— Разрушили?! — воскликнул Тензор душераздирающим голосом. — А что стало с его жителями?
— Не спасся никто.
— Неужели все погибли?.. — проговорил Тензор. — Все погибли, — повторил он шепотом, постоял несколько мгновений, понурив голову, а потом выпрямился и издал вопль, от которого у Лиана защемило сердце. Даже Феламора попятилась от перил балкона. Тензор пытался взять себя в руки, глядя в пустоту ничего не видящими глазами, пока весь зал не переполнился его скорбью.
Немного придя в себя, Тензор произнес тихим голосом, полным скрытой угрозы:
— Как вельмам удалось пробраться в Шазмак? Кто показал им тайный путь в город? Зачем вельмам было его разрушать?
Феламора ответила ровным голосом и так тихо, что зрители едва разобрали ее слова: