При этой мысли Каране мучительно захотелось есть, но она не смела пошевелиться. Силы, помогавшие ей идти вперед, иссякли. У вельмов было достаточно времени, чтобы нагнать ее. А может быть, они с самого начала знали, куда она направляется?!
Под корнями вывороченного из земли дерева было небольшое углубление. Это было не очень надежное убежище, однако она просидела в нем остаток дня. Девушка невыносимо страдала от голода, но поблизости не росло и травинки которую можно было бы пожевать. Приятно было только то, что весь день сквозь легкую пелену облаков пробивалось солнце, грязная одежда Караны высохла, и она даже немного согрелась.
Как только стемнело, Карана скользнула в воду и поплыла к каменному причалу возле ближайших развалин. Рядом с ним стояли руины небольшого здания, в которых они и спрятали мешки. Развалины же самого города находились примерно в часе ходьбы дальше на запад.
Найдя мешки, Карана немножко поела находившейся в них отвратительной пищи и долго мылась с мылом в озерной воде, пока мучения последних дней не испарились у нее из головы вместе с болотной грязью, сошедшей с тела. Она надушила себе волосы лимонной водой, которую так любила ее мать, и сразу же почувствовала себя гораздо лучше.
Рано утром на следующий день она прокралась через лес туда, где они договорились встретиться с их проводником Вальфом. Карана не надеялась застать там ни Магрету, ни проводника, потому что опоздала на целых четыре дня, но, оказавшись на вершине небольшого холма, увидела струйку дыма, поднимавшуюся в воздух среди развалин недалеко от берега. Кто осмелился разжечь здесь костер?! Этот человек был или крайне неблагоразумен, или контрабандист, которому в данный момент нечего скрывать.
Конечно, Вальф был хитрее и опаснее любого зверя, но Каране ужасно захотелось посидеть у огня, погреться у костра, поесть горячей еды и попить сладкого чая. После того кошмара, который она пережила за последние дни, даже общество отвратительного контрабандиста не казалось ей таким уж непривлекательным.
Карана осторожно приблизилась к месту, откуда поднимался дым, и нашла там костер, горевший у полуразрушенной стены, защищавшей его от дувшего с озера прохладного ветра. Немного в стороне стояли развалины другого здания, от которого осталось только несколько колонн. Проводник сидел у костра. Его массивная фигура выглядела бесформенной под широкой накидкой. На сковородке жарилась рыба, а в висевшем над костром котелке что-то булькало. Он будто бы знал, что Карана уже здесь, потому что стоило ей начать пробираться к нему через траву, как он стал выкладывать рыбу на металлическую тарелку, украшать ее нарезанным кольцами луком и даже налил в кружку чая.
При виде еды Карана почувствовала спазм в желудке. В конце концов, их проводник был не таким уж и мерзким; на его широком некрасивом лице было добродушное выражение, и Карана поняла, что рада его видеть. Он улыбнулся, обнажив десны, и протянул ей тарелку. Как же ей хотелось есть!
— Спасибо, Вальф! — произнесла Карана хриплым голосом.
— А где твоя темноволосая спутница? — Вальф говорил неразборчиво, едва двигая губами. При этом он избегал смотреть Каране в глаза, и ей почему-то стало не по себе.
— Ее схватили, — ответила она, положив на землю большой мешок, но на всякий случай оставив на спине маленький.
Карана пила чай малюсенькими глоточками. Он был замечательный, горячий и сладкий, точно такой, о каком она столь долго мечтала. Она положила в рот кусочек политой маслом рыбы, розовой, ароматной, — просто объедение! Карана была так голодна, так радовалась вкусной пище, что у нее на глаза навернулись слезы. Она проглотила первый кусочек, потом подцепила второй кончиком ножа. В этот момент она заметила, что сидевший по ту сторону костра контрабандист напряженно смотрит куда-то ей через плечо. Карана замерла, не донеся рыбу до рта.
Внезапно все ее чувства возопили о неминуемой опасности. Карана метнулась в сторону, одновременно плеснув в лицо контрабандисту кипятком из кружки. В воздухе просвистел обоюдоострый топор, воткнувшийся в траву там, где она только что сидела. Контрабандист схватился за лицо руками. Через мгновение Карана уже перепрыгнула через стену и помчалась прочь, петляя среди камней и обломков колонн. Еще несколько мгновений — и она остановилась и обернулась.
Наступив на тарелку с рыбой, Идлис вытаскивал из земли свой топор. Он злобно уставился на нее сверкающими глазами. Мимо него вприпрыжку пробежали еще два вельма с топорами в руках. Они явно собирались ее окружить. В этот момент Идлис снова метнул в Карану топор. Девушка отпрыгнула в сторону, и топор ударился о колонну у нее за спиной Железо зазвенело о камень, в лицо Каране отлетела каменная крошка, и она бросилась наутек вдоль берега озера. За ней по пятам ринулись вельмы. А предатель контрабандист уже успел куда-то исчезнуть.
Хотя Карана была невысокого роста, она была проворна и быстронога и, петляя между деревьями, очень скоро оставила вельмов далеко позади. Сначала она с сожалением вспоминала о вкусной рыбе, безжалостно растоптанной Идлисом, но вскоре стала думать только о том, как бы уйти от погони. Вновь и вновь девушке виделся топор, вонзающийся ей в спину и она живо представляла страшную боль, тщетные попытки извлечь из своего тела железное лезвие, лужу крови на траве, мрак в глазах, последнюю вспышку боли и черную пустоту.
За тот день вельмы несколько раз чуть не настигли ее среди редкой прибрежной растительности. Они рассыпались цепью, перекликаясь глухими голосами. Стоило ей побежать в новом направлении, как наперерез бросался какой-нибудь вельм. Они были неутомимы и гнались за ней с упорством собачьей своры, сначала остальных вел за собой один из них, потом — другой, потом — третий. У девушки не было ни мгновения, чтобы перевести дух.
Карана уже совсем выбилась из сил. Маленький мешок на спине казался ей набитым камнями. Она понимала, что долго ей не продержаться. А стемнеть должно было еще не скоро, хотя вряд ли темнота могла скрыть ее от вельмов, которые настолько боялись света, что прятали глаза под масками даже от слабых лучей едва пробивавшегося сквозь облака осеннего солнца.
Несколько раз вельмы были так близко, что даже метали в нее топоры. Ее спасла только буря, из тех, что часто бывают в Ористе осенью, внезапно прилетая туда с морских просторов. На западе появилась стена облаков, потом подул шквальный ветер, и начался ливень. Потемнело, и все окутал спасительный туман. Не теряя ни минуты, Карана повернулась и бросилась прочь от озера вверх по склону холма. Она бежала и бежала под дождем, пока наконец не убедилась в том, что вельмы отстали. Всю ночь она шла на север, а перед самым восходом солнца спряталась в густом кустарнике, где, вздрагивая от каждого шороха, и проспала до заката.
Ночи были темные, и Карана быстро двигалась вперед. Ее преследователи пока не подавали признаков жизни. Больше всего ее мучил голод: тяжелый мешок с едой ей пришлось бросить у костра, и она довольствовалась тем, что подбирала с земли старые, сморщенные, гнилые орехи. На третий день Карана вышла к лесной деревне, где за несколько медных монет накупила себе еды.
Чтобы попасть в Сет, ей необходимо было двигаться на северо-восток, переправиться через реку Хиндирин, потом пройти через Урочище Зарка — небольшую брешь в горной цепи, протянувшейся вдоль всего восточного берега Мельдорина, и, наконец, подняться на север по прибрежной области Игадор. На такое путешествие ей понадобится целый месяц, если, конечно, она сумеет найти то место, где они оставили лошадей. Однако вскоре Карана обнаружила, что все дороги охраняются стражниками, одетыми в форму армии Иггура, а все мосты — перекрыты. Значит, она едва ли попадет в восточную часть Мельдорина, ведь через Хиндирин можно было переправиться только по мосту или на пароме. Карана поняла, что лошадей у нее тоже не будет, потому что поселок, в котором они с Магретой их оставили, занят людьми Иггура.