На лесной дороге, несмотря на жаркую погоду, в колеях стояла вода. Пахло прелыми листьями, комары в истерике бились о ветровое стекло - маленькие злые вампиры. Второй час "Нива" ползла чуть не на брюхе. Ремень сменили, но сегодня ни на какого механика рассчитывать уже не приходилось. Возможно, Искандер и направил бы машину назад, но развернуться нельзя - только вперед. - Чем не "Кэмел Трофи"? - пытался поднять его настроение Дибров. Вернемся в город, подадим заявку на участие, или предложим пройти этот маршрут джипам. Здесь вам не Амазонка. - Лучше пустыня Гоби, чем это болото, - у Искандера от напряжения запотели очки. - Слушай после этого искателей приключений. Вчерашний благостный вечер, необычайно спокойный и идиллический, был нарушен только одним происшествием, заставившим Диброва живо вспомнить, куда и зачем они едут. Когда по деревенской улице в дома возвращался скот и хозяйки торопливо открывали ворота, чтобы впустить коров и коз во дворы, мимо скамейки, на которой рядком устроились, покуривая после ужина, Дибров и компания, с хворостиной в руке невозмутимо проследовал знакомый мальчик. На него можно было бы и не обратить внимания, здесь он не выделялся среди многих сверстников ничем, но Владимир, заметив испытывающий взгляд, который мальчишка бросил в его сторону, сразу напрягся, хотел окликнуть, но не сказал ни слова. Ни Искандер, ни Сергей не заметили ничего, и позже, уже в душной избе, маясь на проклятой, нелюбимой с детства перине, Дибров долго не мог заснуть. Почему-то страшно было засыпать и вновь увидеть повторяющийся в вариантах сон. Он мучился еще и тем, что неожиданная встреча могла быть им самим придуманной, воображенной. Так недалеко и до паранойи, подумал Дибров. Выехали рано, над Малым Иком висели клочья тумана, солнце еще не успело прогреть воздух. А когда началась эта чертова дорога, то и вовсе стало темно от закрывающих небо деревьев. Гор, конечно, никаких не было видно, "Нива" ползла, как по траншее. - Ур-рр-маново, - рычал Искандер, вторя реву двигателя. - Ненормальная деревенька. Все, как положено, и дорога туда ненормальная. - Нам бы только из леса выбраться, - ободрял его Владимир. - Дальше все будет хорошо. Ни о какой Каповой пещере уже не мечталось. Тоже мне, втемяшил блажь в голову. Если бы не сворачивали с шоссе, уже вчера были бы на месте. Из леса буквально выдрались, измазанные грязью и искусанные комарами. Сухой проселок, по которому, видимо, ездили не часто, зарос травой, но это уже пустяки, главное можно прибавить скорость. Жестяной указатель на Урманово, густо изрешеченный дробью незадачливых охотников, вначале восприняли как мираж, но потом остановились, посмотрели еще раз карту, наученные горьким опытом общения с местными жителями, которые при вопросе, как проехать, наугад тыкали пальцами в разные стороны, и спустились к речке с загадочным названием Калым. Где-то совсем рядом должна была показаться деревня. - И каков план действий? - подал голос Сергей. - Это у тебя план, - огрызнулся Искандер. - Для начала надо помыть машину, оглядеться. Впервые Дибров подумал, что, очевидно, Сергей прав - никакого плана у них нет. И еще он подумал, что вся их компания напоминает отправившихся на прогулку зайцев, прихвативших с собой охотника. Как они будут выкручиваться на местности, как избавятся от опеки Гареева, у которого явно что-то на уме, - непонятно. В городе все казалось просто: доберутся до скалы, положат вещи на место, где их нашли, и уедут, потому что ожидать результата здесь, в общем-то, бесполезно. Была еще тайная мечта своими глазами увидеть тень всадника, но это уже если очень повезет. Что, в свою очередь, собирался тут делать Сергей, неизвестно. То ли он о чем-то догадывается и вся эта поездка задумана только как повод, чтобы не упустить Диброва из вида, то ли у него действительно есть какие-то соображения, с кражей из музея никак не связанные. Пока Дибров занимался мытьем машины, помогая Искандеру, Гареев прогуливался по берегу неподалеку, изредка кидая в воду камушки. - Сначала на место раскопок, - скомандовал было Дибров, когда все заняли свои места в кабине. - Лучше в деревню, - поправил его Искандер. - Хоть спросим, где скала. - Какая скала? - оживился Сергей. - Да, так... - замямлил Дибров, со значением посмотрев на Искандера. - Это неинтересно. - Отчего же. Поедем, спросим. Покрутили еще раз карту, уверились, что к месту раскопок дорога обозначена, как тропинка, пунктиром, и поехали к деревне. Дибров не ожидал, что они отыщут здесь крупный населенный пункт, и все же полтора десятка домиков скорее напоминали разросшуюся заимку, а не деревню. На единственной улице - ни души. - А тут кто-нибудь живет? - обеспокоенно спросил Искандер, притормаживая у крайнего домика. - Сейчас проверим. Хилая изгородь окружала большой и пустынный двор - даже кур не видно. Миновав его, вся троица подошла к крыльцу. В другом таком же глухом, редко посещаемом приезжими месте у машины немедленно собрались бы все жители, здесь же на шум мотора не залаяли даже собаки. Тишина стояла зловещая. - Может, тут и не живет никто? - предположил Дибров, но все же постучал в дверь. Неожиданно она открылась. На крыльцо, глядя на гостей без испуга, но и без любопытства, вышла молодая беременная башкирка. Владимир совсем растерялся, не зная, что спросить. Выручил Искандер. Он поздоровался и с разгона попросил попить. Женщина молча кивнула повязанной цветастым платком головой и опять ушла в избу. - Не поняла? - спросил Дибров. Но не успел Искандер ответить, как башкирка вернулась, неся большое эмалированное ведро с айраном. В ведре вместе с хлопьями простокваши плавал ковшик. - А где остальные? Почему у вас так пусто? - Там, - башкирка неопределенно махнула рукой за изгородь. - Косят. - Так сенокос же сейчас, - почему-то обрадовался Сергей. Все-таки хоть какое-то объяснение. - Потому и нет никого. - В прошлом году сюда приезжали археологи, - сказал Дибров. - Вы их видели? Женщина кивнула. - Они лагерем стояли возле реки. Потом с их начальником случилось несчастье. Вертолет сюда прилетал. Никакого ответа. - Мы хотим остановиться на том же месте, - продолжил Дибров свои безуспешные попытки. - Зачем? Опять рыть будете? - Нет-нет, - Дибров даже замахал руками, пытаясь как можно решительнее опровергнуть это предположение. - Просто поживем. Места у вас красивые. - К скале ходить будете, - уверенно продолжила женщина. - Не надо. - А с кем-нибудь еще поговорить можно? - Сергей попробовал перехватить инициативу. - Отчего нельзя, - башкирка поджала губы, еще раз внимательно оглядела всех троих. - Вечером. После этих слов она одной рукой подхватила ведро, из которого никто так и не отпил ни глотка, и, придерживая другой рукой большой тяжелый живот, повернулась и ушла в дом. Дверь закрылась. - Содержательно поговорили, - вздохнул Дибров. - Ладно, приедем вечером. Правда, гостеприимством здесь и не пахнет. Такое впечатление, что местные живут, как в скиту. Чужих не любят. Отъехав от деревни километра четыре, нашли место прошлогодней стоянки археологической партии. Более светлые квадраты травы, оставшиеся от палаток; костровище с рогатинами для котелка; почерневший под дождями и снегом стол, сколоченный из необструганных, но скобленных ножом досок. Река тихо шумела под небольшим обрывом. Площадка располагалась очень удачно: подступающая к горам холмистая степь с одной стороны, круто начинающийся уступ скалистого хребта - с другой. Не мудрствуя лукаво, решили остаться. Пока совещались, как быть с водой, из Калыма брать нельзя, очень уж мутная, - со склона послышалась песня. Дибров прислушался. Пели по-грузински.
Деревянные ящички, уложенные под водительским сиденьем, не давали Диброву покоя. Но надо для начала выяснить еще, где расположена знаменитая скала. Ничего подходящего под описание самому обнаружить не удалось. Какое-то время ушло на то, чтобы поставить палатку и разгрузить багажник. Обрывки грузинской песни, доносящиеся со склона, заставили повертеть головой в поисках самого певца, но удалось только разглядеть пятно явно вырубленного леса и какие-то посадки. Отложив дальнейшие изыскания на потом, Дибров под предлогом, что кому-то обязательно надо дежурить в лагере, уговорил для начала остаться Гареева, а сам вместе с Искандером опять поехал на машине в деревню. На этот раз улица выглядела более оживленной. Миновав первый дом, где они уже побывали, остановились чуть дальше. Владимир тщетно пытался определить, а где же тут магазин, - естественный центр любого небольшого поселения, - но ничего похожего так и не нашел. Где же они покупают продукты, подумал он, но слишком зацикливаться на этой мысли не стал, ведь как-то обходятся. Наблюдательный Искандер указал еще и на отсутствие столбов с проводами, не иначе дома освещаются допотопными керосиновыми лампами. Ни в один из дворов заходить не стали, надеясь перехватить кого-нибудь из местных на улице. Еще издали Дибров видел фигуры двух мужчин, переходящих дорогу, но стоило машине остановиться, как вновь рядом никого. - Может, они специально прячутся? - предположил Искандер, открывая дверцу. - Видеть нас не хотят. Но тут же, словно в опровержение его слов, отворилась калитка в ближайшей изгороди, и на улицу выглянул сморщенный старичок с редкой седенькой бородой и в черной тюбетейке. Не говоря ни слова, он призывно махнул рукой, давая знак, чтобы подошли. Повторного приглашения Дибров дожидаться не стал. - До чего у вас тут тихо, - поздоровавшись, сказал он. - А мы приехали немного пожить около деревни, отдохнуть. - Хорошо, - сказал старичок. - В прошлом году к вам приезжали наши товарищи, - продолжил Дибров. Потом их начальник заболел. - Плохо, - старичок сочувствующе кивнул. - До сих пор не знает никто, почему заболел. Говорят, недалеко есть скала с всадником. - Плохо, плохо, - похоже, других слов аксакал не знал. - Почему плохо? - растерялся Владимир. - Разве нельзя на скалу смотреть? - Всадник! - старичок поднял корявый и коричневый, словно сучок, палец. Батыр! Просить нельзя! - Никто ничего просить не собирается, - Дибров был терпелив, как учитель начальных классов. - Просто узнать, где скала. Вернуть просьбы, - даже не понимая, как глупо это звучит, сказал он. Старичок посмотрел на начавшее темнеть небо, глубоко вздохнул и плавно прикрыл калитку. - Эй! - крик Диброва прозвучал отчаянно. - Нам только посмотреть! Он напрасно ждал ответа, улица словно вымерла. Во дворах поднимался легкий дымок, там готовили ужин, но тишина стояла такая, как будто они находились в деревне призраков. Ощущение ненастоящести происходящего стало настолько сильным, что Диброву захотелось немедленно убраться подальше, хотя бы в лагерь к реке, где все-таки было какое-то движение жизни. Искандер, сумрачно наблюдавший за ним, не отходя от машины, молча завел мотор. Но лишь "Нива" тронулась с места, как из крайнего дома, куда они заезжали днем, вышла беременная башкирка. - Ты спрашивал про скалу, - утвердительно сказала она, хотя из-за дальности расстояния не должна была слышать ни слова из предыдущего разговора. - Надо отъехать в степь и обогнуть гору. На всадника смотреть нельзя, вещи вернуть. - Спасибо, - больше, чем это "спасибо", Дибров не нашелся, что сказать. - И быстрее уезжай отсюда. Обратно. В город. - Да-да, - торопливо согласился Владимир. - Обратно. А вы не скажете, есть ли у вас мальчик? - неожиданно для самого себя спросил он. - Лет десяти. Ну, малай, - вспомнил он, как называется мальчик по-башкирски. - Малай есть, кызым есть. Еще малай будет, - женщина положила руку на живот. - Я не про это, я про другого мальчика. Он приезжал в город. - Наши в город не ездят, наши живут здесь, - женщина уже повернулась, чтобы уйти, и вдруг спросила: - Молока надо? - Да, надо бы. - Пошли, дам. Во двор его не пригласили, и Дибров остался ждать за воротами. Вскоре башкирка вернулась, неся неполную трехлитровую банку. Дибров наугад вытянул из бумажника несколько купюр, но женщина отрицательно покачала головой. - Это, - указала она пальцем на прикрепленную к внутренней стороне бумажника фотографию жены Светланы и самого Диброва. - Зачем тебе? - не понял Дибров. - Возьми деньги. - Это, - последовал непреклонный ответ. Не понимая, что он делает, проще было бы отказаться от молока, Владимир вытащил фотографию из-под плексигласа. - И уезжай, - добавила напоследок башкирка. В эту ночь Диброву приснился другой сон.