Октавио мельком взглянул на трость, а затем спросил с нетерпением:
- Что толку в этой болтовне? Или нам больше нечем заняться?
Старик усмехнулся.
- Мясо замочено уже вчера. Сейчас оно должно быть готово. Оно на улице позади лачуги, в стальном баке.
- Покажи мне, что надо делать с мясом, — попросил Октавио.
Виктор Джулио засмеялся. У него не было передних зубов, а оставшиеся желтые коренные зубы выглядели словно два столбика в дыре его рта.
- Здесь и в самом деле нечего показывать, — сказал он сквозь взвизгивающий хохот. — Я просто захожу к фармацевту, когда надо приготовить мясо. Он поливает его чем-то похожим на маринад. Фактически, — объяснял он, — ничего сложного в этом нет. — Его рот расплылся в широкой ухмылке. — Я всегда беру мясо из скотобойни, которое нравится мэру. — Он сделал долгий глоток из бутылки. — Ром помогает мне войти в норму. — Он почесал подбородок. — Собаки настигнут меня в один из этих дней, — прошептал он со вздохом и вручил полупустую бутылку Октавио. — 1ы лучше хлебни немного.
- Нет, спасибо, — вежливо отказался Октавио. — Яне могу пить на пустой желудок.
Виктор Джулио раскрыл рот, готовясь сказать что-то. Но вместо этого он поднял дорожную трость и джутовый мешок, пригласив Октавио следовать за ним. Увлеченный чем-то, он на миг остановился и взглянул на небо. Оно было ни темным, ни светлым, но каким-то необычно и угнетающе серым, что бывает иногда перед рассветом. Вдали он услышал лай собаки.
- Мясо здесь, — сказал он, указывая подбородком на стальной бак, стоящий на деревянном обрубке. Он передал Октавио свернутую веревку. — Если ты подвяжешь на спину этот бак, тебе легче будет нести его.
Октавио со знанием дела обвязал веревку вокруг стального бака, поднял его на спину и, скрестив веревки на своей груди, прочно завязал их ниже пупка.
- Это все, что нужно? — спросил он, уклоняясь от взгляда старика.
- У меня в мешке есть еще несколько запасных веревок и канистра с керосином, — объяснил Виктор Джулио, снова отхлебнув глоток рома и небрежно засунув бутылку в карман.
След в след они зашагали сухим оврагом, который рассекал заросли тростника. Кругом стояла тишина, нарушаемая лишь трелями сверчков и ласковым ветерком, снующим между кинжальных отростков тростника. Виктор Джулио беспокойно вздохнул. У него болела грудь. Он чувствовал себя усталым. Ему хотелось лечь на твердую землю и лежать здесь, лежать… Его взгляд часто возвращался к лачуге, которая становилась все меньше и меньше. Предчувствие охватило его. Конец был близок. Он уже давно знал, что слишком стар и слаб для той работы, которую должен был выполнять. Это был только вопрос времени, поэтому они прислали нового человека.
- Виктор Джулио, идем, — нетерпеливо закричал Октавио. — Уже поздно.
Город тихо спал. Лишь несколько старых женщин толпилось у церкви. Покрыв свои головы черными платками, они прошли мимо двух мужчин, не отвечая на их приветствия. На узких бетонных тротуарах, пытаясь найти защиту у безмолвных домов, перед закрытыми дверьми, свернувшись, лежали костлявые и ужасные на вид собаки.
По команде Виктора Джулио, Октавио опускал стальной бак на землю и открывал тугую крышку. Пользуясь длинными деревянными щипцами, которые он вытащил из своего мешка, старик выбирал из бака большой кусок мяса и кидал его собаке. Таким образом они Октавио медленно пересекли весь город, подкармливая каждую бездомную собаку, мимо которой они проходили. С жадностью, виляя хвостами, животные пожирали смертельную еду.
- Сожрут тебя в аду эти собаки, — закричала толстая старуха, закрывая за собой большую деревянную дверь старой католической церкви по другую сторону площади.
- Совсем спятила, — заорал в ответ Виктор Джулио, вытирая свой нос рукавом рубашки. — Я думаю, из тебя в будущем мы приготовим хороший корм для собачек.
- Я насчитал семнадцать, — пожаловался Октавио, распрямляя заболевшую спину. — Судьба дохлых псов оттягивает мои плечи.
- Что ж, взвалим на них еще одну, — сказал Виктор Джулио. Зловещая улыбка скривила его лицо. — Здесь есть одна собака, которой не суждено найти смерть на улице.