Самым знаменитым человеком в мире – но почти никто не знал его в лицо.
– Всем известно, что вы пилотировали первый корабль колонистов, – сказал Хань Цзы.
– Мы лгали, – ответил Мэйзер Рэкхем.
Хань Цзы молча ждал.
– Для тебя есть место главы колонии, – сказал Рэкхем. – Бывшая планета жукеров, бо́льшая часть колонистов – китайцы. Немало интересных задач для лидера. Корабль отправится сразу же, как только ты поднимешься на его борт.
О подобном предложении можно было только мечтать. Бежать с охваченной беспорядками Земли, из погрузившегося в хаос Китая! Вместо того чтобы ждать, когда тебя казнит злобное и слабое китайское правительство, вместо того чтобы бессильно наблюдать, как корчится китайский народ под пятой мусульманских завоевателей, – он мог сесть в прекрасный чистый звездолет, который унесет его в космос, на планету, куда никогда не ступала нога человека, чтобы основать там колонию, где навеки будут почитать его имя. Он сможет жениться, завести детей и, вероятнее всего, обрести счастье.
– Сколько у меня времени на обдумывание? – спросил Хань Цзы.
Рэкхем взглянул на часы, потом снова на него, но не ответил.
– Не слишком большое окно для возможностей, – заметил Хань Цзы.
Рэкхем покачал головой.
– Предложение крайне привлекательное, – сказал Хань Цзы.
Рэкхем кивнул.
– Но я не рожден для подобного счастья, – объяснил Хань Цзы. – Нынешнее правительство Китая лишилось небесного мандата[1]. Если я переживу смену власти – возможно, пригожусь новому правительству.
– И именно для этого ты рожден? – спросил Рэкхем.
– Я прошел испытание, – сказал Хань Цзы. – Я – дитя войны.
Кивнув, Рэкхем достал из внутреннего кармана авторучку и положил ее на стол.
– Что это? – спросил Хань Цзы.
– Небесный мандат, – ответил Рэкхем.
Хань Цзы понял, что авторучка – некое оружие. Ибо небесный мандат всегда даровался в кровавые времена.
– Аккуратнее с теми штучками, что в колпачке, – предупредил Рэкхем. – Потренируйся с круглыми зубочистками.
Затем он встал и вышел через заднюю дверь ресторана. Можно было не сомневаться – там его ждал транспорт.
Хань Цзы хотелось вскочить и броситься за Рэкхемом, чтобы его забрали в космос, освободив от всего, что ждало его впереди. Но вместо этого он накрыл авторучку ладонью и, проведя ею по столу, спрятал в карман брюк. Графф и Рэкхем предполагали, что скоро ему понадобится личное оружие. Но как скоро?
Достав шесть зубочисток из маленького контейнера, стоявшего у стены рядом с соевым соусом, Хань Цзы поднялся и направился в туалет. Там он осторожно снял с ручки колпачок, не позволив выпасть спрятанным в нем четырем отравленным стрелкам с оперением на конце, затем отвинтил верхнюю часть. Вокруг центральной трубки с чернилами обнаружились четыре отверстия. Механизм был устроен таким образом, чтобы автоматически поворачиваться после каждого выстрела. Духовой револьвер.
Хань Цзы зарядил в четыре гнезда четыре свободно вошедших туда зубочистки, затем снова свинтил ручку. Перо прикрывало отверстие, откуда должны были вылетать стрелки. Когда он поднес верх ручки ко рту, кончик пера послужил прицелом. Оставалось навести на цель и выстрелить.
Навести на цель и дунуть.
Он дунул.
Зубочистка ударила в стену туалета примерно в том месте, куда он целился, всего на фут ниже. Оружие явно предназначалось для ближнего боя.
Хань Цзы истратил оставшиеся зубочистки, выясняя, насколько выше нужно целиться, чтобы попасть в мишень с расстояния в шесть футов. На большее размеров помещения не хватало. Собрав зубочистки, он выбросил их в унитаз и тщательно зарядил ручку настоящими стрелками, держа их за оперенную часть древка.
Смыв воду, он вернулся в ресторан. Никто его не ждал. Заказав обед, он неторопливо поел. Не было никакого смысла встречать опасность на голодный желудок, к тому же еда оказалась неплохой.
Расплатившись, он вышел на улицу. Домой идти не собирался. Если ждать там, пока его арестуют, придется иметь дело с мелкими сошками, которые не стоят того, чтобы тратить на них отравленную стрелку. Вместо этого он махнул велорикше и поехал в Министерство обороны.
Там, как всегда, были толпы народа. «Жалкое зрелище», – подумал Хань Цзы. Подобное количество военных бюрократов имело смысл несколько лет назад, когда Китай завоевывал Индокитай и Индию, рассылая повсюду миллионы солдат, чтобы править миллиардом покоренных. Но теперь правительство непосредственно контролировало лишь Маньчжурию и северную часть Китая. Персы, арабы и турки ввели военное положение в крупных портовых городах на юге, а большая армия последних заняла Внутреннюю Монголию, готовая в любое мгновение прорвать китайскую оборону. Еще одна большая китайская армия была изолирована в Сычуани – правительство запретило войскам сдаваться, вынудив многомиллионные силы существовать за счет того, что производила единственная провинция. По сути, они оказались в осаде, теряя силы и испытывая постоянную ненависть со стороны местного населения.
1