– В десять лет. И даже раньше, если бы я получил хорошее образование.
– И ты его получишь. Все наши школы изменятся, поскольку дети будут готовы к учебе в три года и даже в два. К десяти годам, если произойдет генетическое изменение Волеску, новое поколение будет полностью готово сменить старое – вступая в брак как можно раньше, плодясь как кролики, становясь непобедимыми в бою гигантами, пока не отдадут концы от сердечного приступа. Не понимаешь? Вместо того чтобы отправлять на смерть молодых, мы пошлем восемнадцатилетних стариков. А наукой, технологиями, строительством, сельским хозяйством и прочим будут заниматься молодые, десятилетние. И все похожие на тебя.
– Это уже будут не люди.
– Да, другой вид. Дети гомо сапиенс. Может, гомо люменс[6]. Они смогут скрещиваться с людьми прежнего типа, но те будут стареть, так и не став великими умами. Как они смогут конкурировать? Они перестанут существовать, Боб. Миром будет править твой народ.
– Они никогда не станут моим народом.
– Рад, что ты предан старикам вроде меня. Но ты – человек нового поколения, Боб. И если у тебя будут дети с моим ключиком… нет, они не станут такими быстрыми, как проектировал Волеску, но будут обладать выдающимся умом. Новое явление в мире. Когда они смогут общаться друг с другом, а не жить в одиночестве, как ты, сможешь ли ты быть с ними на равных? Возможно, да. Но смогу ли я?
– Сможет ли Петра? – горько рассмеялся Боб. – Вы ведь именно это имеете в виду.
– У тебя не было родителей, которые чувствовали бы себя униженными, узнав, что ты учишься быстрее, чем они способны учить.
– Петра все равно будет любить детей.
– Да, будет. Но никакая ее любовь не сделает их людьми.
– И вы еще говорите, что я определенно человек. Все-таки это неправда.
– Ты человек в своих чувствах, в своих желаниях – в том, что делает тебя добрым, а не злым. Но разве ты не одинок в скорости твоей жизни и уровне интеллекта?
– Только до тех пор, пока вирус не выпущен на волю.
– Откуда ты знаешь, что это уже не произошло? – спросил Антон. – Откуда ты знаешь, что Волеску уже не создал штамм и не распространил его? Откуда ты знаешь, что он не заразил самого себя и теперь не разносит вирус повсюду, где окажется? Сколько людей в комплексе Гегемонии перенесли простуду за те несколько недель, как он здесь появился? Насморк, зуд в пенисе, боль в сосках – да, в качестве основы он использовал именно тот самый вирус. У него извращенное чувство юмора.
– Я не проверял все симптомы, но мы простужались не чаще обычного.
– Скорее всего, нет, – сказал Антон. – Скорее всего, он не стал носителем. Какой смысл? Он хочет, чтобы вирус распространяли другие.
– Хотите сказать, вирус уже на свободе?
– Или у Волеску есть сайт, на который он заходит каждую неделю или каждый месяц. А потом однажды он этого не делает, и кто-то из старой сети Ахилла получает сигнал. Вирус вырывается на волю. Все, что требуется для этого Волеску, – оказаться в плену, лишившись доступа к компьютерам.
– Неужели он полностью завершил исследования? И смог создать действующий вирус?
– Не знаю. Когда он перебрался в другое место, все его данные поменялись. Ты ведь говорил мне, что послал ему сообщение? Ты послал ему сообщение, и он переехал в Руанду. Возможно, до этого у него уже была более ранняя версия, а может, и нет. Может, сейчас он впервые ввел в вирус измененные человеческие гены. Если так, то – нет, вирус не выпущен на свободу. Но это вполне может случиться. Он готов, и готов в достаточной степени. Возможно, вы поймали Волеску как раз вовремя.
– А если вирус все-таки на свободе? Что тогда?
– Тогда остается надеяться, что ребенок, которым беременна моя жена, – один из подобных тебе, а не подобных мне.
– Почему?
– Твоя трагедия в том, Боб, что ты – единственный в своем роде. Если же весь мир вскоре будет состоять из таких, как ты, – сам знаешь, кем станешь.
– Полным болваном.
– Ты станешь Адамом.
Антон был с ним невыносимо вежлив. Своей судьбы Боб не пожелал бы никому: ни своему ребенку, ни ребенку Антона. Но Антону можно было простить его идиотское желание. Он никогда не был ни малышом, ни великаном. И он не мог знать, как похожа ранняя стадия развития на… развитие личинки.
«Личинка моего вида совершает дело всей своей жизни, пока молода. А потом люди видят огромную бабочку, но все, что ей остается, – спариться, отложить яйца и умереть».
Боб обсудил все это с Петрой, а потом они отправились к Феррейре и Питеру. Компьютерный поиск был теперь настроен на обнаружение «аварийной кнопки» – некоего сайта, куда Волеску заходил каждый день или каждую неделю. Вне всякого сомнения, сайт был настроен на самоуничтожение сразу же после отправки соответствующего сигнала, а это означало, что если сигнал уже послан, то его больше не существует. Но где-то могли оставаться следы, резервные копии, записи того или иного вида. Никто не мог путешествовать по сети, не оставляя следов.