Не мог этого даже Боб. Он стал неуловим, постоянно меняя информацию, которую оставлял. Но Волеску старался оставаться на одном месте – в той или иной лаборатории – как можно дольше и, возможно, был не столь осторожен в своих «странствиях». Конечно, он мог считать себя гением, но до Боба ему было далеко.
7. Предложение
От: PeterWiggin%private@hegemon.gov
Кому: Vlad%Impaled@gcu.ru.gov
Тема: Друзья моего брата
Хотелось бы найти возможность поговорить с Вами лицом к лицу. Ради моего брата. На нейтральной территории.
Питер прибыл в Санкт-Петербург под видом наблюдателя и консультанта на торговых переговорах Варшавского договора, которые являлись частью продолжавшихся усилий России создать экономический союз для соперничества с западноевропейским. Он действительно посетил несколько совещаний, а его гостиничный номер гудел от разговоров. Естественно, планы его существенно отличались от официальных, и он, как и ожидал, добился немалых успехов с представителями нескольких мелких или не слишком процветающих стран: Латвии, Эстонии, Болгарии, Боснии, Албании, Хорватии, Грузии. Значение имел каждый фрагмент головоломки.
И не каждым из таких фрагментов являлась страна. Иногда это был конкретный человек.
Вот почему Питер оказался на прогулке в парке – не в одном из величественных парков в сердце Санкт-Петербурга, но в маленьком парке в Кохтла-Ярве, городке на северо-востоке Эстонии со столичными амбициями. Питер точно не знал, почему Влад выбрал место, требовавшее пересечения границы, – их встреча в любом случае не могла не привлечь внимания. А поскольку он находился в Эстонии, за ним следили две разведки – эстонская и русская. Россия не забыла историю, и они продолжали наблюдать за Эстонией, используя собственную шпионскую службу, а не иностранную.
Возможно, причина заключалась в самом парке. Там было озеро – вернее, пруд, наверняка служивший зимой катком, поскольку он имел почти идеально круглую форму и был обставлен множеством скамеек. Сейчас же, летом, среди в изобилии водившихся здесь комаров наверняка шла рекламная кампания под лозунгом: «Напейся крови и отложи яйца в одном месте!»
– Закройте глаза, – сказал Влад.
Питер ожидал некоего шпионского ритуала и, вздохнув, послушался. Не успев закрыть рот, он тут же ощутил вкус репеллента от насекомых, которым Влад прыснул ему в лицо.
– Руки, – сказал Влад. – На вкус омерзительно, но не смертельно. Руки.
Питер протянул руки, и Влад опрыскал и их.
– Не хочу, чтобы за время нашего разговора вы потеряли больше пинты крови. Жуткое место. Никто сюда летом не ходит. Так что никаких жучков тут нет, да и пространство открытое. Если кто-то за нами следит – увидим.
– За вами столь пристально наблюдают?
– Российское правительство не настолько понятливо, как Гегемон. Сурьявонг пользуется вашим доверием, поскольку вы считаете, что он всегда был против Ахилла. Но я? Мне не доверяют. Так что если вы думаете, будто у меня есть хоть какое-то влияние, вы сильно ошибаетесь, друг мой.
– Я здесь не за этим.
– Да, знаю, вы приехали на торговые переговоры, – усмехнулся Влад.
– Какой смысл в торговых переговорах, когда контрабанда и коррупция превращают в фарс любую таможенную систему? – заметил Питер.
– Рад, что вы понимаете наш способ решать дела, – сказал Влад. – Нельзя доверять никому, кто не был подкуплен в последние полчаса.
– Кстати, только не говорите мне, будто у вас в самом деле столь сильный русский акцент, – улыбнулся Питер. – Вы же выросли в Боевой школе и должны говорить на общем как на родном.
– Так оно и есть, – все так же с русским акцентом ответил Влад. – Но не тогда, когда мое будущее зависит от того, чтобы никто не помнил, насколько я от них отличаюсь. Акцент тяжело отрепетировать и тяжело сохранить, поэтому пусть так и остается. Я не слишком хороший актер.
– Может, перейдем на «ты»? Могу я называть тебя Владом?
– Могу я называть тебя Питером?
– Да.
– Значит, тоже да. Скромный стратег не может ставить себя выше Гегемона всего мира.
– Ты сам прекрасно знаешь, Гегемоном какой части мира я являюсь, – сказал Питер. – И, как уже говорилось, я здесь не из-за этого, по крайней мере не напрямую.