Он отключил Голос Бога. Еще дважды Предмет вспыхивал — Кукловод пытался вызвать Пауля, но тот обрывал связь.
Аланис не сумела скрыть отвращения:
— Радуешься, что предал? Как же ты низок!
С большим самодовольством он похлопал ее по плечу:
— Ориджин отравил колодец. Это мне и было нужно.
— Люди мрут от жажды — какое лакомство!..
— Представь-ка: ты в осаде, вокруг неприятель, а у тебя тысячи солдат, лишенных воды. Через сутки они потеряют боеспособность. Что ты сделаешь в последний день?
Меч — 2
Конец июля 1775 г. от Сошествия
Уэймар
С губ солдата крупными хлопьями слетала пена. Он трясся всем телом, колотясь о камни мостовой. Ему держали голову, чтоб не разбил затылок, а он все пытался сказать, и выходило только: «пхы» и «кым». Сотня человек, столпившись вокруг, смотрела на лежащего. Был час раздачи воды — самое людное время в замке.
— Граф идет! — Крикнул кто-то.
Толпа раздалась, Виттор Шейланд вступил в круг, за ним шагали Джоакин и Лед.
— Что происходит?
— Он просто упал, милорд… Закашлялся, рыгнул, пустил пену. Еще сказал, живот болит…
Солдата трясло реже, но сильнее. Раз в несколько вдохов он аж подскакивал над землей. Зрачки закатились, глаза слепо таращились белками.
Сквозь толпу протиснулся лекарь, присел над больным, потрогал лоб, сосчитал пульс. Собрал пальцем пену с губ, нюхнул. Оглянулся вокруг и увидел около больного деревянную кружку. Здесь у всех были такие — люди ведь пришли на водопой. Каждому отпускалось две кружки на день: одну давали утром, вторую под вечер.
— Он выпил свою воду? — Спросил лекарь.
Солдаты переглянулись, нашли того, кто знал ответ.
— Выпил, да. Он из ночной вахты, они первыми заняли очередь.
— То есть, выпил давно?
— Ну, как дали, так и хлебнул… Где-то полчаса назад.
Лекарь будто бы стал ниже ростом. Сутулый и бледный подошел к графу:
— Милорд, постройте их… нужно всех осмотреть… и пить запретите.
— Построить?..
Граф понятия не имел, как это сделать: весь двор бурлил людьми. Лед принял дело на себя и в два счета заставил отряды построиться.
Первым делом лекарь подошел к шеренге ночных часовых. Двинулся вдоль строя, заглядывая в глаза солдатам и трогая лбы. Один из бойцов пожаловался:
— Что-то живот болит…
А другой схватился за брюхо, скорчился и упал, выронив пустую кружку.
— Колодец отравлен, — страшным голосом простонал граф.
На минуту все застыли, глядя как пара новых больных дергается в судороге.
Затем кто-то находчивый сунул два пальца себе в рот и вывернул содержимое желудка.
— Все делайте так! — Закричал лекарь. — Кто пил воду — очистите животы!
А Лед сообразил еще кое-что:
— Входы закрыть! Замок не покидать!
Скрипнули петли, громыхнули засовы. И все, кто был во дворе, начали падать на колени, совать в рот кулаки и блевать на мостовую.
Сложно представить более тошнотворное зрелище. Желудок Джоакина сделал кувырок, а горло наполнилось желчью. Чтобы прийти в порядок, он отбежал в тень и отвернулся лицом к стене. За ним последовали Рихард и граф. Им не грозило отравление: дворяне, офицеры и престоносцы пили из дождевой цистерны — там вода была чистой. Но все рядовые бойцы Шейланда и Перкинса, и Флеминга набирали кружки из колодца!
— Святые боги, — с дрожью в голосе прошептал граф. — Сколько успели выпить?
— Раздача идет почти час, милорд. Все наши, половина беломорцев.
— Тьма сожри, тьма! Как они сумели?! Найти шпиона!
— Нет его, — отрезал Лед. — Шпион отравил бы цистерны, чтобы убить командиров. Раз яд в колодце, значит, подкоп.
— Да как они смогли-то?!
Подошел лекарь, с трудом перевел дыхание.
— Милорд, тяжело больны двадцать человек, что были первыми в очереди. Скорей всего, умрут. Я не смогу помочь.
— Что с остальными?
— Спасла чистка желудка. Будет боль, тошнота и горячка, но выживут. Из колодца пить нельзя. Милорд, это главное: оттуда больше ни глотка! Заколотите крышку!
— А если… как-то очистить? Вычерпать до дна, и…
— Милорд, это же не ведро. Ил и грунт уже впитали яд, теперь будут отдавать его много дней. Колодец мертв.
— О, боги… — Виттор закрыл лицо руками.
Колодец находился внутри Уэймарского замка и имел глубину больше двухсот футов. Чтобы добраться до него незаметно для гарнизона, северяне должны были начать копать из гущи городских кварталов. Прорыть лаз под несколькими улицами, уйти в глубину, ниже дна того оврага, что оставил Меч Богов. Постоянно укрепляя лаз камнями и досками, работая по колено в грунтовых водах, ввинтиться в толщу Замкового холма и, наконец, чутьем и чудом нащупать шахту колодца. Огромный труд! Похоже, когти начали работу в первый же день осады, а завершили — вчера. Как на зло, стояла жара, а дождя не было уже пять дней. Запасы воды истощились, люди начали страдать от жажды. Отравленный колодец означал катастрофу.