Джоакин искоса глянул на Мартина, и тот ответил понимающим кивком.
— Какого черта переглядываетесь?! Слушайте меня! Лед говорил так убежденно, что я почти поверил. Четыре Перста, внезапная атака, бесстрашные фанатики, влюбленные в смерть… Может получиться!
Виттор сделал достаточно долгую паузу, чтобы Мартин набрался смелости для ответа:
— Ну, давай так и поступим. Мы вот с Джоакином тоже думаем…
— Что вы думаете, а?! Когда это у вас думалка выросла?! Бараны! Если хоть что-нибудь сорвется — нам конец! Поймают лазутчиков — конец! Выкосят закатников — тоже конец! Десмонд выкинем какой-нибудь фортель — снова конец, сожри вас тьма! При любой ошибке все четыре Перста окажутся у кайров. Нечем будет защищаться. Они придут сюда, всех перебьют, меня сварят живьем, а Иона будет подбрасывать дровишки!
Джоакин и Мартин обменялись взглядами. Джо не имел права сказать подобное, а Мартин произнес:
— Чего сразу бараны? Пришел за советом — и баранами зовешь. Сам тогда решай! Такой умный — вот и думай своей головою.
— Ой, брат, прекрати…
— Сам прекрати. Если мы глупые — иди, умных спрашивай. Флемингов там, Рихардов…
— Марти, не до обид сейчас. Рихард и Флеминг — полководцы, они мыслят по-военному. А мне по-человечьи нужно! Без тактики и стратегии, просто скажите: выйдет или нет?
Мартин надул губы и промолчал. Джоакин сказал, как можно тверже:
— Милорд, план вылазки хорош. Я с самого начала стоял за него. Если атака Хориса отвлечет внимание…
И вдруг Мартин усмехнулся с такой печалью, что Джоакин умолк. Младший Шейланд сказал ему:
— Думаешь, Вит за советом пришел? Нет, дружище. Он считает нас дураками. А дуракам везет.
Джоакин уставился на графа:
— Тут нет правильного решения, верно?
— Да, — выронил Виттор. — Может, повезет, а может, нет. Рассчитать невозможно.
— И вы, милорд… — Джо сглотнул слово «боитесь», — не можете угадать. Не умеете играть наудачу.
— Да, тьма сожри! Только глупцы полагаются на судьбу! Умные люди строят расчет!
Марти ухмыльнулся:
— Но твои расчеты провалились три раза. Теперь только ставить на чет или нечет. Да, брат?
— Вы пришли к нам, — сказал Джо, — потому что нам везет в таких делах.
— Я не хотел обидеть… — выдавил граф. — Просто нужно… как-то.
Младший Шейланд грустно покачал головой. Подозвал и погладил псину. Морда ее оказалась в крови, Мартин испачкал ладонь и вытер о собачью шерсть. Сказал Джоакину:
— Давай так, приятель. Мы с тобой разом — руки за спину и загнем несколько пальцев. На счет «четыре» вместе покажем. Если в сумме чет — идем на вылазку. Если нечет — не идем.
Мартин спрятал за спину руки, путевец сделал то же. И подумал: хочу рискнуть! Эйлиш права, я стал подлецом. Если сам не пойду в бой, то медяк мне цена!
— Раз, — сказал Мартин.
Джоакин подумал: чет — это вылазка. Покажу два пальца. Но что, если Мартин покажет три? Вдруг он поддался графу и струсил. Он всегда поддается. Он слишком любит брата, в этом его беда. Я вот сумел уйти от своих — и теперь ношу Перст Вильгельма, а они крутят хвосты коровам! Покажу один палец, и Мартин три — вместе чет!
— Два, — сказал младший Шейланд.
Но почему я так плохо думаю о нем? Он же храбрый парень, охотник, стрелок! Согласился на риск, не моргнув, лишь бы заслужить уважение брата! Он, скорей всего, покажет чет. Если сделаю нечет — буду гадом и подонком. Для Эйлиш я уже гад. Теперь еще для Мартина… Нет уж!
— Три, — сказал графский брат.
И тогда Джоакин подумал: тьма, а зачем размышлять? Пускай выберут боги! Если наше дело правое, все выйдет как надо. Если нет — то и сдохнуть не жаль!
— Четыре.
Джоакин растопырил трехпалую ладонь. Мартин поднял большой палец.
Вместе — чет.
Граф Виттор Шейланд помедлил и кивнул:
— Будь по-вашему: рискнем. Завтрашней ночью — в атаку.
Лорд Мартин выпучил глаза:
— А почему завтра? Ведь это, солдаты же слабеют. Нужно прямо сегодня!
Виттор покачал головой:
— Чувствую, лучше подождать. Авось дождь пойдет…
Монета — 2
Июль 1775 г. от Сошествия
Лабелин, трактир около вокзала
Мимо трактира «Джек и Джейн» двигались колонною солдаты-освободители. Они не больно напрягались, чтобы держать строй и чеканить шаг. Шли себе спокойно, как идется в жаркий летний день, да под грузом железа и кожи. Мундиров на них не было, только защитные куртки с бляшками, а многие и их поснимали, подставив ветру голые волосатые груди. По части оружия тоже не наблюдалось единства: одни несли щиты да копья, другие — алебарды или кистени, третьи — луки и арбалеты. Попадались даже парни с кузнечным молотом, серпом или косой. Если б не болтались над колонной тут и там флаги Блистательной Династии, не отличить было бы войско от ватаги разбойников — бывалых головорезов, не одну милю вместе прошедших, не одну пинту крови проливших. И весьма многочисленных: голова колонны уже сворачивала за угол, а хвост еще даже не показался.