— А что тебе известно?
— Да, расскажи, — поддержал Хармона Салем. — Ты ж обещал, а все молчишь.
— Не молчу я, а тебе помогаю! Ты ж сам все ноешь: ох, Подснежники, ох, императрица. Делать нечего — доводится тебя утешать. Думаешь, мне это в удовольствие?
— Вот и не утешай, а расскажи про Джоакина.
— Ну, что ж…
Первую часть рассказа Весельчак проскочил быстро: видимо, Салем ее уже слыхал. Вкратце, для Хармона, ветеран повторил вот что.
Джоакин и Весельчак оставили Подснежников у самой Фаунтерры. Перед тем Подснежники убили дворянских послов, а значит, ждала их жуткая расправа. Джоакин в кои-то веки проявил осмотрительность — взял и ушел от бунтарей, а Весельчака забрал с собой. Двинулись они в сторону Дымной Дали и в назначенном месте встретились с одною купчихой. Она была знакомая Джоакина и прежде звала его в долю, вот теперь он согласился. Имя той купчихи — Луиза.
Хармон вмешался в рассказ: как у Луизы дела? Хорошо ли ей живется?
Весельчак порадовал его: Луиза живет — не тужит. У нее свое дело, караван, слуги. Правда, овдовела прошлым летом, но это ничего: она баба видная, с хорошим приданным, дети работящие, не капризные. Словом, она себе легко муженька найдет, а ты, купец, не перебивай, слушай дальше.
Джоакин с Весельчаком и Луизой поехал на Дымную Даль, чтобы нанять судно до Уэймара. Но по дороге дело обернулось плохо: остановили их кайры самой Северной Принцессы. Слуги Луизы нахамили северянам, те хотели отомстить, а Джоакин встал на защиту. Ну, его хвать — и прямо в карету к миледи. Оттуда он уже не вышел! Луизу со всеми людьми отпустили, а Джоакина — хрен. Заперли в карете и увезли с собой. Весельчак пару миль проехал следом, думал подобрать трупик, что из кареты выбросят, — но нет, никакого следа нашего Ив Ханны.
Хармон засмеялся, все больше чувствуя себя… странно как-то, ново… или наоборот, приятно старо. Будто помолодел на год — самый тяжкий и страшный в жизни.
— Я знаю, Весельчак, почему Северная Принцесса забрала Джоакина. Он всегда был наглым по части агатовских барышень. Думаю, схватил ее за коленку или за еще похуже.
— Это возможно, — признал Весельчак. — С той, другой герцогиней у него тоже не ладилось. Но ты, купец, меня все-таки не перебивай. Как я расскажу, если ты все время лезешь?
Хармон примирительно поднял руки, Весельчак продолжил. Оставшись без Джо, они с Луизой устроили совет: как спасти юношу? А стояли при этом на дороге, которая одним концом шла к Дымной Дали, а вторым — в Фаунтерру. Вот и решили разделиться. Луиза поедет в Уэймар и обратится к графу Шейланду, а Весельчак вернется в столицу и пойдет за помощью к герцогу Эрвину Ориджину. Или муж, или брат — хоть один да убедит Иону отпустить нашего Джо!
Примчал Весельчак в столицу, а там шум-гам: восстание Подснежников погашено! Ее величество лично, своею рукой все уладила! Виновники наказаны, невиновные отпущены, слава Минерве! Весельчак обнадежился: по такой радости герцог точно удовлетворит его прошение. А Джоакин довольно щедро платил оруженосцу, Весельчак имел при себе монету, так что приоделся, зашел к цирюльнику, обрел подобающий вид — и в полном параде явился на Дворцовый остров.
Ни в первый, ни во второй день его не пустили. Не пускали гвардейцы — но это ясное дело, на них и не было надежды. Не пускали придворные — пыжились еще больше, чем гвардейцы, прямо не подступись. Не пускали даже кайры — это было совсем обидно. Весельчак втолковывал им:
— Мы с господином этот самый дворец обороняли! Бились в отборном войске вашего герцога! Когда вон там горело — я тушил. Когда эту стену накрыло из камнеметов — я помогал уносить раненых. Мне этот дворец — как родной дом!
Где там! Гнали его взашей.
Весельчак устроил на набережной наблюдательный пункт и стал ждать такой вахты, в которой будет знакомый ему кайр. День ждал, два ждал, на третий — взяли его под ручки и тащат в протекцию.
— Ведешь наблюдение за дворцом? Готовишь диверсию? Признавайся: кому служишь?!
Весельчак им объяснил, как мог:
— Подумайте сами, бараны тупые! Если б я хотел сделать диверсию, ждал бы я аж до сегодня? Еще в декабре, когда тут войск было всего ничего, взял бы и поджег дворец. Выбрал бы миг, когда все заняты боем, полил бы маслицем паркетный коридорчик — и щелк искорку. Весь дворец аккуратно бы в гробик упаковался! И герцогу, и герцогине — всем бы лопатки пришли!
Эти, из протекции, аж засияли от его слов:
— Планировал поджог дворца? Убийство герцога с герцогиней? Прекрасно, так и зафиксируем! Ты только черкни вот здесь, что мы с твоих слов правильно записали.