— Устраните в Орудии остатки воли. Приставьте к нему человека, добейтесь того, чтобы Орудие совершало действия только по приказу. Без команды Орудие не делает ничего: не испражняется, не говорит, не кашляет. В отсутствие приказа оно не должно отличаться от бревна.
— Да, милорд.
— И пошлите разведчиков вверх по реке. Нам нужен чертов кузнец!
Искра — 1
Начало июля 1775 г. от Сошествия
Фаунтерра
— Очень плохо, — сказал Нави, когда осмотрел Итана.
Ни родители бедного секретаря, ни сам он не удивились словам Нави. Какое уж тут открытие? С одного взгляда ясно, насколько плохо дело. Однако Мира таила в душе надежду.
— Сударь, неужели вы не сможете вылечить Итана? Даже с помощью Предмета?..
— Вероятно, смогу… Шестьдесят семь процентов против тридцати трех… — голос был глух от скорби.
— Тогда в чем дело? Принимайтесь за работу!
— Ваше величество, мне требуется согласие пациента…
Нави повернулся к Итану, поежился, глядя на то, что теперь представляло собой лицо секретаря.
— Когда с вами сделали это?..
Итан уставился в стену. Как и прежде, он не решался говорить при Минерве. За все время Мира услышала от него три слова: «ваше», «величество» и «простите». Вместо Итана ответила мать:
— Господин лекарь, это случилось в начале мая. Сразу после бунта Подснежников.
— Я не лекарь, — покачал головой Нави. — Прошло два месяца. Кости успели срастись… в том положении, которое мы наблюдаем. Есть лишь один способ исправить дефекты: заново разрушить все и срастить правильно.
— Как вы сказали?..
— Это будет настоящей пыткой, — мрачно выдавил Нави. — Скальпель даст местную анестезию, но ее не хватит, чтобы заглушить такую боль. Кроме того, кости смещены, а значит, могут быть сдвинуты и нервы. Я буду задевать их в ходе операции, отчего боль усилится.
— Но вы же сможете, сударь! — воскликнула Мира. — Достаточно перетерпеть, чтобы снова стать здоровым!
— Все слишком запущено. Вероятность успеха — шестьдесят семь процентов.
Родители Итана не разбирались в математике. Отец переспросил, и Нави дал пояснение:
— Один шанс из трех, что я не смогу вернуть все, как было. Кроме того, есть примерно один шанс из восьми, что в ходе операции повредится крупный нервный узел, результатом может стать паралич лицевых мышц.
Отец и мать Итана размышляли недолго. Переглянулись, кивнули друг другу, и отец сказал:
— Ваше величество, мы очень благодарны, но не хотим снова причинять мучить Итана. Видят боги, он и так выстрадал достаточно.
— Но это может помочь! Сударь Нави применит Священный Предмет, Итан снова станет полностью здоровым!
- Только два шанса из трех, ваше величество. А вытерпеть боль все равно придется, правильно, господин лекарь?
Гримаса на лице Нави была выразительнее слов. Мира воскликнула:
— Но это лишь несколько часов! Вытерпеть — и снова жить счастливо! Итан, прошу вас, соглашайтесь!
Он смотрел в сторону, прячась от Миры. По щеке его побежала слеза. Мать сказала:
— Ваше величество, умоляю, поймите нас. Итану пришлось так тяжело… Сначала мы боялись самого худшего. Казалось, он никогда уже не встанет с постели… Но лекари, которых присылали ваше величество и Ворон Короны, приложили все усилия. Благодаря вашей заботе сыночек снова начал говорить, кушать, спать по ночам… И главное — боль почти ушла! Бывает так, что за целый день нигде ни разу не стрельнет! Сыночек мой почти научился жить заново! Еще немного — и мы даже на улицу начнем выходить… А теперь этот господин предлагает заново вытерпеть всю ту же боль. А он ведь даже не лекарь, и очень молод… И сам же говорит, что может выйти паралич… Пощадите, ваше величество. Увольте.
— Поймите, это же для блага вашего сына! Я настаиваю!..
Нави возразил:
— Боюсь, настаивать вы не можете. Мне требуется согласие пациента.
Мира положила руку на плечо Итана. Он дернулся, сжался в комок. От мучительной, обжигающей жалости Мире захотелось плакать.
— Я прошу вас… Итан, дорогой, согласитесь же… Все пройдет отлично, я верю, поверьте же и вы! Немного страданий — и все будет как раньше!.. Как при дворе прошлой весною, вы помните?..
Итан закрыл лицо ладонью и затрясся в беззвучных рыданиях.
Мира вздрогнула, когда поняла: сейчас она причиняет ему не меньше страданий, чем трижды проклятые Лидские Волки. Каждый ее визит — не забота, а позор и унижение для Итана. За год она стала императрицей, он — жалким калекой. Если он все еще любит ее, что может быть хуже подобной встречи?