— Не укажет ли нам путь Светлая Агата?
Северянин ответил угрюмо:
— Агата говорила с кузеном. Теперь он пропал. Возможно, убит.
— Вы тоже агатовец. Ориджин, кайр, бывалый полководец. Дайте совет: как одолеть врага?
— Вашему величеству известен мой приказ. Пока есть возможность, я буду защищать столицу. Если положение станет безнадежным, уйду в Первую Зиму.
Мира топнула ногой:
— Тьма, я не спрашиваю о ваших приказах! Мне нужен совет по поводу… — Как вдруг подлинный смысл сказанного достиг ее рассудка. — Защищать столицу? Почему вы это сказали? Никто не нападает на столицу, война идет в Альмере!
Ориджин прочертил взглядом линию на столе — от Славного Дозора до Фаунтерры. Линия была идеально пряма, как рельсовая дорога.
— Эрвин дошел от столицы до Степи всего за шесть недель. Орда пройдет этот же путь в обратном направлении.
— Но они же… — Мира осеклась. — Они идут… в Альмеру, да?..
— Эрвин говорил, что Пауль в сговоре с бывшим приархом. Если так, то он освободит Галларда из осады во Флиссе. Вот зачем он вошел в Альмеру. А куда двинется потом?
Серебряный Лис сказал:
— Напоминаю вашему величеству: как Пауль, так и Галлард названы еретиками. Обоих ждет суд. Они смогут избежать его, если захватят столицу.
Йозеф Гор добавил:
— А шаваны жаждут расквитаться за Литленд. Они не взяли Мелоранж и остались голодны. Альмера только разожжет их аппетит.
Всю уверенность владычицы словно ветром сдуло. Внезапно остро она ощутила ничтожное число своих лет.
— Вы имеете в виду, господа… что Пауль придет сюда, в Фаунтерру? И мы не сможем ничего сделать?
Офицеры вновь переглянулись, только в обратном порядке. Лис взглядом передал слово Гору, тот — капитану Уитмору, тот — лейтенанту Шаттэрхенду. Самый преданный из ее защитников сказал:
— Главное для нас — жизнь и здоровье вашего величества. Если победа в открытом бою невозможна, то надо рассмотреть варианты вашего спасения.
— Какие же, позвольте уточнить?
Шаттэрхенд принес извинения.
Сказал, что заботится только о владычице. Сказал, что умрет на месте, если хоть один волосок упадет с ее головы. Генералы шумно согласились.
Затем Шаттэрхенд назвал вариант.
Мира не поверила слуху, и даже откинула пряди с ушей.
— Вы предлагаете бежать из Фаунтерры?!
— Ни в коем случае, ваше величество! Это не бегство, а эвакуация.
За пару следующих дней она двести раз услышала это словечко. Совсем недавно никто и не знал его — а теперь вся Фаунтерра твердила без конца: эвакуация! Эвакуация! Эвакуация!
Придворные шептались о том, где теперь безопасно. В Шиммери идет война с Лабелинами; в Литленде голодно после шаванского нашествия; в Сердце Света крепкие стены — но что они против Перстов? Хорошо в Дарквотере — сквозь болота никакие кони не проедут. Еще лучше — на Фольте …
Министр путей доложил о том, как исправно теперь работает рельсовая дорога в Сердце Света. И о том, что собрался с инспекцией в Литленд.
Министр двора обсудил с послом Шиммери возможное устройство резиденции в Лаэме. Оба согласились, что белокаменная южная столица буквально создана для царственных нужд.
Послы Литленда и Фейриса пригласили Минерву посетить их родные земли. Ведь летом так хорошо у моря!..
«Первый кредит» Конто начал вывозить свои резервы в Лабелин, банк Фергюсона и Дей — в Маренго.
Шериф Фаунтерры пришел к владычице с очередной просьбою назначить бургомистра, но разговор принял внезапный оборот. Шериф сознался, что, на самом деле, бургомистр уже не очень-то нужен: когда придут эти — ну, ваше величество понимает, — они ведь все равно поставят своего человека. Что действительно нужно, так это прибавить поездов и дилижансов. Скоро на всех станциях начнется толчея. Женщины, детишки — вдруг затопчут кого!.. А ваше величество как себе думает, не пора ли переместиться? Говорят, на Фольте охотно принимают знать из Полариса…
Радовали только лорд Менсон с женою: сияли, словно парочка молодых влюбленных, осваивали укромные уголки дворца и думать не желали ни о чем плохом, о шаванах — в особенности.
Но все остальные… Тьма сожри! Даже уличные проповедники заладили в унисон:
— Вот и пришла расплата! Падает пламенный меч божьего гнева, каждый грешник ответит сполна, никто не сбежит!
Но говорилось это таким тоном, что как раз бежать-то и хотелось. Не только грешникам, а и честным горожанам, и констеблям, и судьям.
— Ваше величество, в целях спокойствия и непредвзятости, верховный суд считает нужным перенести заседания в летнюю столицу…