Но даже так, успех был впечатляющим. Из четырех крупнейших городов Ориджина два сменили флаги: Лид и Беломорье. Это делало Рихарда властителем половины герцогства. И, что гораздо важнее, Лид обещал провиант. Десятки тысяч мещан собрались тут зимовать — значит, погреба полны. Реквизировать припасы — и до конца войны хватит!
Центральная площадь города лежала в тени двух могучих строений: графского замка и акведука. Под арочными сводами акведука собралось немало народу. Горожане поднесли Избранному хлеб и ордж. Правда, вручили не графу, а Льду, и тот возразил:
— Не я избран богами.
Но граф Шейланд приветливо улыбнулся северянам:
— Боги одарили меня своей любовью, однако для вас я — чужак. Уступаю первую речь вашему законному правителю, бесстрашному воину и славному кайру — Рихарду Ориджину!
Лед выдвинулся вперед и заговорил. В отличие от графа, он не был мастером красноречия. Несколько раз начинал то с одного, то с другого. Похвалил горожан за покорность, обругал отца, сказал что-то об Агате и великом деле. Мещане слушали в суровой тишине, не издавая криков, не шепчась, не поощряя и не порицая. Ровно так же слушал бы оратора булыжник мостовой. И эта строгость воодушевила Рихарда. В какой-то миг его лицо озарилось улыбкой, он сказал:
— Слава богам, теперь я дома! …Знаете вы или нет, брат с сестрою предали меня. Подослали убийц, чтобы прикончить в дальнем плаванье. Я выжил лишь чудом, но тяжело заболел. Пока лекари графа Шейланда выхаживали меня, Эрвин с Ионой науськали отца. Убедили его отречься в пользу Эрвина, а меня — забыть, как паршивого ягненка… Но тьма сожри, это — неважно! Главное: я вернулся домой!
Он обвел руками все вокруг: угрюмые дома, почерневшие от древности; бородатые лица мещан; гребенку шпилей над замком Лиллидеев; вершины гор, за которые садилось солнце.
— Я — внук Агаты! Если б вы знали, как мне всего здесь не хватало!
Тогда кто-то из глубины толпы отчетливо произнес:
— Слава Рихарду.
Другие повторили, точно по команде:
— Слава Рихарду. Слава Рихарду!
Лед затрепетал от гордости. С лязгом выхватил меч и ткнул острием в облака:
— Слава Агате! Слава Ориджинам! Я — ваш герцог!
Эрвин Ориджин выиграл все битвы, в которых участвовал. Это его и сгубило.
Раз за разом одерживая победы, Неженка возомнил себя великим стратегом. И кто бы не возомнил? Захвачен Южный Путь, разгромлены искровые полки, взята столица, разбит приарх Альмера. Такие успехи ослепили бы любого, даже самого опытного человека. А Эрвин-то опытным не был. Считая себя гением стратегии, он допустил худшую стратегическую ошибку из возможных.
С каждою победой Эрвин все больше распылял свои силы. Для контроля захваченных земель требовались гарнизоны. Два батальона остались в Южном Пути, один в Фаунтерре. Играя в большую политику, он услал батальон даже в Шиммери, где сроду не было северного влияния. Но хуже другое. Любимый маневр Неженки — бросок малыми силами и внезапная атака в глубине вражеских земель — блестяще сработал в столице и на Бэке, и у Флисса. Всякий раз войска Эрвина растягивались. Корпус Хортона отстал — Неженка бросил его у Бэка и помчал на запад с Лиллидеем. Лиллидей начал отставать — Эрвин бросил и его, улетел с отборными ротами иксов. Плевать на концентрацию сил, все в угоду быстроте и внезапности. Не было уже никакого фронта, агатовская армия напоминала змею, растянутую между двумя лошадьми. Неженку спасала непрерывная череда побед: враги просто не успевали опомниться. Но стоило потерпеть одно поражение…
Переломною точкой стал Славный Дозор. Гной-ганта атаковал и разгромил корпус Лиллидея. Из трех батальонов Снежного Графа один погиб, два сумели отойти. Сама потеря далеко не смертельна для армии Ориджинов. Страшно то положение, которое сложилось после боя. Говоря образно: агатовской змее оторвали голову. Герцог с горстью иксов был отрезан в Степи, без возможности вернуться. Воины Лиллидея отошли к Бэку — где и застряли вместе с корпусом Хортона. Чтобы перебросить их на Север, требовались суда, а весь альмерский флот изъял приарх Галлард. Шиммерийский батальон остался на огромном расстоянии, не в силах быстро вернуться, да и связи с ним не имелось. Кайры в Южном Пути были слишком раскиданы по городам, чтобы образовать единый кулак. Могучая армия распалась на куски.
Единственной сплоченной силою остались корпуса Десмонда Ориджина и генерала Стэтхема: всего семь батальонов из тех двадцати, что покинули Первую Зиму год назад. Их никак не хватало для победы. В Уэймаре враг имел примерно столько же воинов, но еще — Персты Вильгельма и Меч Богов. Десмонд не рискнул принять бой и начал отступление.