— Кушайте, родные! Растите сильными и умными…
Гувернантки боялись сесть к столу, когда генералы стоят голодными. Граф настоял на своем:
— Вы хорошо заботились о детях, не то что все остальные. Поешьте, вы заслужили.
Гвенда и Салли присели с краешку, быстро набили животы и вскочили, выдумав предлог: надо подготовить ночлег для малышни. Граф ответил:
— Я сам распоряжусь о спальнях. Мне будет приятно уложить детей в постельки. Отдохните сегодня.
Салли все же осталась подле графа — вдруг понадобится помощь. А вот Гвенда осмелилась принять предложение:
— Милорд, с вашего позволения, я немного поброжу по замку… Он такой знаменитый, очень хочется увидеть…
То был первый случай на памяти Джоакина, когда Гвенда проявила нечто вроде храбрости. Доселе она держалась тише мыши: графу слова лишнего не скажет, при офицерах уходит в тень, опускает глаза. Однако то была женщина добрейшей души. Граф ценил ее трепетную заботу о детях, а также — полное отсутствие дерзости.
— Ступайте, Гвенда, ступайте. Замок Лиллидеев — любопытное место, хоть и слегка пугающее. Хотите, выделю вам провожатого?
Прежде, чем Гвенда успела возразить, Джоакин сказал:
— Я с вами, сударыня.
Покинув трапезную, они очутились на широкой лестнице, увешанной портретами северян. Площадку украшали статуи кайров в свирепых боевых масках — таких не делают уже лет пятьсот. В каменных ступенях за века протерлись вмятины. Картины потемнели так, что ничего не различишь, кроме глаз и мечей.
— Я тоже питаю интерес к этому замку, — сказал Джоакин. — Лиллидеи — легендарное семейство. Говорят, они правили Севером еще в те века, когда Ориджинов не было в помине.
— Лиллидеи… — повторила Гвенда особенным голосом.
— Вы с ними знакомы?
— Да…
— Обучали их детей? Какая честь! Отчего вы раньше не сказали?!
— Нет, сир. Простая случайность, не более… Однажды пересеклись дороги, а потом разошлись…
— Уж да, такое случается. Знаете кого-нибудь на этих портретах? Расскажете мне?
Гвенда опустила голову, Джо видел только сальные патлы на ее макушке.
— Простите, сир, не хочу вас утруждать. Позвольте, я пойду одна…
— Да какое затруднение? Мне только в радость вам помочь.
— Вы не ели, сир. Останьтесь, дождитесь ужина.
— Он когда еще будет! А вам одной — несподручно. Тут есть местечки не для барышень. В давние века Лиллидеи замуровывали врагов в стены, а потом убирали один камень, чтоб выглядывал череп. Наткнетесь на такое — испугаетесь же.
— Не испугаюсь… Я видела много мертвецов.
— Тем более, поищем вместе! Лорд Рихард говорил: во всем замке двадцать восемь черепов торчат из стен, но он в юности находил только пятнадцать, а Эрвин с Ионой — двадцать два. Можем их обогнать.
— Сир, вы меня смущаете, — чуть слышно пролепетала Гвенда. — Нам с вами нельзя наедине…
— Боги святые, да я ж ничего такого!..
Джоакина звонко шлепнули по спине.
— Брось ты ее, — сказал лорд Мартин, — страшная же, вылитая мышь.
— Сударыня, простите его! Лорд Мартин сказал не подумав.
— Очень даже подумал. Неделю уже думаю, с кем ее сравнить, и нету других вариантов, кроме мыши. Ты, Гвенда, возьми зеркало и проверь. А ты, Джо, иди со мной — жратву искать.
— Еще ж не готово.
— Потому и сказал «искать», а не «жрать». Двинем в город, высмотрим кабак.
— Милорд, я обещал Гвенде…
Мартин погрозил кулаком:
— Эй! Ты рыцарь, я лорд, а Гвенда — грызун.
И он утащил Джоакина прочь.
Мартин предложил пойти по главной улице, заглянуть в первый пристойный трактир и, если там все будет занято, просто выгнать кого-нибудь. Джо возразил:
— Вы не дали мне поглядеть замок, давайте хоть город осмотрим.
— Ну, ладно, раз ты такой.
Вечерело, опускался морозец. Лид и днем-то был довольно мрачен, а сумерки вычернили его до цвета угля. Всюду, куда ни глянь, лежал камень. Улицы вымощены булыжником, дома сложены на раствор, памятники высечены из цельных глыб, даже конские поилки сработаны каменотесом. Земля нигде не проглядывала сквозь гранитный панцирь. От этого в городе было чисто, зябко и гулко. Каждый звук разносился эхом, каждый шаг звенел.
Джо и Мартин запахнули меховые плащи.
— Неуютно у них. Хоть бы деревце… или куча навоза…
— Гляди-ка: написано «ордж».
Они подошли. У раскрытого окна стояла маленькая очередь. Хозяин орудовал бутылками прямо на подоконнике.