Джоакин только хмыкнул. О Флеминге он думал в последнюю очередь. Мерзостный Пауль — вот кто опасен, а вовсе не Флеминг!
— А ваше дело, сир? — спросила Эйлиш, наклонившись поближе.
— Я это… — Джоакин замялся.
— Хочу сказать, что вы прекрасно выглядите. С болью в сердце я оставила вас в лазарете, а теперь вижу перед собой могучего воина, полного сил. Вы сокрушили болезнь с той же легкостью, как обычно бьете врагов.
— Ммм… Спасибо, сударыня.
— Так что же натворил лорд Мартин?
Джо от неожиданности дернул поводья.
— Откуда вы знаете?!
Она повела бровью:
— Павшая иногда шепчет нам на ухо. Мартин убил леди Иону?
— Э…
— Но вы не очень-то ее любили. Отчего так расстроены? Погиб кто-то еще?
Джоакин сдался и рассказал. Устал носить в себе, будто соучастник преступления. Без смягчений и прикрас выложил все, что натворил Пауль. Не сдерживаясь, дал волю гневу:
— Этот зверь должен понести наказание! Мы — армия добра, и злодеям не место под нашими знаменами! Я попрошу Избранного отнять Персты у шаванов, а потом изгнать их с позором. Пускай все знают, что мы бьемся за справедливость!
— Это ужасно, — признала Эйлиш.
— Кровожадные дикари!
Она сделала паузу, объезжая отряд кавалерии, потом сказала тише:
— А как на счет вас, сир Джоакин?
— Я полон гнева!
— Это я заметила… Не стоит ли и вам отдать свой Перст?
Он разинул рот:
— Почему вдруг?
— Вы были там и не помешали. Не делает ли это вас участником?
— Я ни в чем не участвовал! Я был против!
— С точки зрения жителей Лида, есть ли разница?
— Тьма, как я мог помешать?! Я был один, а их толпа! Пристрелили бы, и все тут!
Эйлиш развела руками:
— Вполне возможно… Но Павшая приняла бы вас в объятия. Она любит сильных людей.
— Хочешь сказать, я не силен?! Да я сражусь с кем угодно! Но не хочу погибать за каких-то чертовых северян!
— Когда-то вы говорили, что готовы погибнуть за сотню хороших людей. В Лиде осталось тридцать тысяч.
— Это мерзлые задницы, а не хорошие люди! Они куют мечи для кайров, шьют одежду для кайров, поят кайров орджем. Неужели не понимаешь: тут, на Севере, нет невинных!
Она изобразила удивление:
— Тогда чем вы расстроены, добрый сир? Похоже, вы одобряете поступок шаванов.
Джо огрызнулся:
— Тьма тебя сожри! Не понимаешь, что ли: это Пауль виноват, а не я! Ничего я не мог сделать. Кто главный — тому и решать!
— Ваше дело маленькое, верно?
— Я — меч в руке Избранного!
— Вы изменились, сир… — отметила Эйлиш и придержала коня, чтобы отстать от путевца.
Две скальные гряды сходились так близко, что ущелье казалось рубленой раной на земной тверди. Швом поперек этой раны перекинулась ниточка моста. На каждом конце нити стоял форт.
Северный занимал плоскую верхушку скалы — верней, единственный ровный ее участок. Всю скалу вокруг форта покрывал лабиринт трещин, на дне которых лежал тысячелетний лед.
Южный форт был меньше северного. Он примостился на каменном уступе, лицом к ущелью, а тылом — к главной вершине, что поднималась на добрую тысячу футов. В прошлом гора уже пыталась стряхнуть с себя человеческую игрушку. На тыльную стену форта напирало месиво камней и грязных ледяных глыб. Лавина обрушилась на крепость, но стена выдержала, остановив волну. На одном уступе с фортом стояла некогда и другая, менее прочная постройка. Теперь от нее остался лишь узор фундаментов.
Южный форт уступал в размерах, но был возведен раньше собрата, потому носил имя Старший. Другой, соответственно, звался Младшим.
Форты соединял мост, нанесенный на все северные карты. Он служил пограничным столбом: восточней линии начинался домен герцогов Ориджин, а западней — владения графов Лиллидей. В былые времена армии часто ходили под этим мостом. Древняя столица Севера — Лид — билась за лидерство с Первой Зимою. Тогда существовал лишь один форт, Старший. Он доминировал над ущельем — самым опасным участком дороги. Чтобы пробиться на вражескую землю, форт следовало захватить. Но штурм бесполезен против крепости, стоящей в сотне ярдов над землей. Взять Старший можно было только измором. Первую Зиму отделяла от Лида неделя верхом; армии проходили этот путь за полгода. Осада Створок Неба пожирала деньги и припасы, отнимала боевой дух. Не только воины, но и крестьяне, их кормившие, прилагали великие усилия, чтобы взять… пограничный столб. Войска вторгались на чужую землю измученными, а главное сражение еще только предстояло!