— Кайром с большой собакой, — уточняет Иона.
— Тоже мне, преимущество!
— А еще, Джемис не кашляет. Ни разу не замечен.
— Издеваешься?
— Конечно. Не умеешь ценить женщин, братец. Тебя давно пора проучить.
Вместе смеются — секунда безмятежной радости, как встарь.
Потом его начинает душить кашель.
Капитан Лид оказался прав: днем было еще неплохо. Настоящий ужас начался ночью.
Они ехали дотемна и долго после заката, выжимая все до капли из себя и коней. Аж после полуночи заметили пастушью избушку, там и встали на ночлег. Дров для костра не нашлось, поели всухомятку, запили ледяным орджем, постелили на пол овчину, легли. Обри нес вахту, остальные захрапели. Но не Эрвин.
Происходило нечто странное: лихорадка ушла, лоб остыл, унялся кашель. Тело сделалось ватным, руки и ноги онемели. Он ущипнул себя — и не почувствовал ничего. Тогда понял: замерзаю.
Болезнь, мороз и скачка забрали все силы. Тело больше не может себя согреть. Эрвин укутался во все, что нашел, накрылся с головой, свернулся калачом — бесполезно, не хватает тепла. Сердце бьется слишком медленно, кровь не течет в жилах. Вяло подумал: есть же способы согреться… Растереть руки и ноги орджем… Попрыгать на месте… Сказать Ионе поджарить что-нибудь Перстом… В конце концов, убить лошадь и вспороть живот.
Но было смертельно лень двигаться, просто невозможно заставить себя. А еще — стыдно тревожить людей. Ведь сейчас конец ноября! Да, снег и морозец, но не лютая же стужа. В маленькой избушке десять человек, надышали изрядно. Нельзя замерзнуть насмерть в таких условиях! Наверное, мне просто чудится…
Он позвал альтессу Тревогу. Она появилась частично: ни лица, ни груди, одно очертание фигуры. Он спросил:
— Что скажешь, могу я помереть?
Вместо слов она издала не то свист, не то стон. Вот тогда стало действительно страшно. Мозг Эрвина замерзал, уже не хватало силы поддерживать образ альтессы.
— Иона!.. Сестра!..
Позвал в отчаянье, поискал рукой. Ее не было.
— Иона!..
Оттолкнулся, сел, почти не чувствуя тела. Всмотрелся в темноту и увидел: Иона возилась у оконца, в руках была кружка и почему-то нож.
— Сестра! Слышишь?..
Она подошла, переступая спящих.
— Как ты?
Язык не повернулся сказать: «Боюсь, что помру», — хотя для этого он и звал ее.
— Давай летом вместе съездим на Мать-мельницы. Тебе понравится там.
— Конечно, милый… Выпей вот это.
Пить не хотелось: от ледяной воды только быстрее замерзнешь. Но кружка на диво оказалась теплой. Перстом, что ли, нагрела?.. Поднес к губам, сделал глоток. Вкус соленый, странный, пугающе знакомый.
— Это кровь?! Откуда…
Сестра зажимала платком рану на руке. А в кружке было много — половина, если не больше.
— Да ты с ума сошла! Какого черта?
— Пей. Она теплая и поможет тебе.
Эрвина передернуло.
— Что ты творишь? Надеешься на первокровь?! Она передается только от Пауля!
— Ты не сможешь говорить с Предметами, но болезнь ослабнет. Отцу же помог эликсир Мартина.
— Иона, ты меня пугаешь!
— А ты пугаешь меня. Ты замерзаешь, но молчишь. Выпей, пожалуйста.
Эрвин дернул кружкой, чтобы выплеснуть к чертям, но замер в последний миг. Кровь сестры — считай, ее жизнь. Невозможно вылить.
Он выпил судорожными глотками, ненавидя и себя, и сестру. Процедил:
— Впредь я запрещаю тебе рисковать собой ради меня.
— А я прошу: дай мне такое право. Неужели не заслужила?
В разграбленном Лиде нашлось несколько тысяч человек, готовых пойти за герцогом на бой. Неумелых, лишенных опыта, зато горящих ненавистью к Кукловоду. Но пешком никак не успеть в Первую Зиму, а лошадей во всем Лиде осталось только четырнадцать. Если быть точным, одиннадцать коней и три осла.
Ослы двигались без седоков. На них возложили особую роль: везти поклажу и Священные Предметы — два Перста и Голос Бога. Узнав про спасение Ионы, Шейланд может применить деконструктор. В первую очередь Шейланд уничтожит Перст Мартина, потому Иона решила применять только Перст барона, и при крайней необходимости.
Итак, ослы несли только груз. В отряд входило одиннадцать человек — согласно количеству лошадей. Брат и сестра, два кайра, а также семеро горожан из Лида. Этих семерых отобрал Хайдер Лид и поручился, что они кое-чего стоят. Сегодня Эрвину выпал шанс проверить.
Он был разбужен на рассвете, сумел немного поесть. Выслушал доклад Обри: ночью кто-то пытался украсть коня. Стоя на часах, Обри услышал скрип снега под подошвой. Выхватил меч и бросился к лошадям, но конокрад юркнул во тьму и исчез. Обри думал, что это был отставший от орды шаван. Хайдер Лид подозревал Мартина Шейланда. Он ведь тоже идет по этой дороге — пешком. Без припасов ему доводится несладко. Все порадовались за Мартина, но выслеживать не стали: не хватало ни времени, ни людей. Как можно скорее двинулись в путь.