На маленьком плоскогорье южнее Первой Зимы полыхал костер. Над огнем округлял бока и наливался подъемной силой шар, крепко привязанный веревками. За шаром наблюдали несколько человек, все они пребывали в большом возбуждении.
Кайр Сорок Два без устали расхаживал вокруг небесного судна. Расхаживал на своих двоих! Вернее, на трех: двух чудо-протезах и трости. Этот парень был неудержим даже в кресле-каталке, а уж с тех пор, как обзавелся ногами, ни одной минуты не мог усидеть. Он постоянно пытался что-нибудь улучшить, но все и уже шло как надо, потому кайр командовал:
— Проверьте натяжение веревок! Проверьте запас масла! Не забудьте про балласт!
Салем из Саммерсвита сгрузил с телеги три соломенных чучела. Давеча он приложил большие усилия к их изготовлению. Работал с душой, чучела вышли на славу: одно — пузатое и коренастое, точно купец; другое — худое, тщедушное, как юноша; а третье округлостью бедер и грудей напоминало барышню. Всех троих он одел в ношеное старье, купленное по дешевке; украсил лентами; углем нарисовал лица. Прелесть, а не чучела! Такие и на праздник выставить не грех! Но вот что волновало Салема: для чего их применят? Костер полыхал, как идова печка, а боги воздуха наверняка захотят жертв. Ведь просто так, без жертвы, чуда не будет…
Весельчака тоже будоражило предчувствие жертв, однако иного толка. Он не питал сомнений в том, что шар грохнется наземь прямо в день Сошествия — то бишь, сегодня. Значит, летчик накроется земелькой и заколотится в гробок буквально через час. Но кто это будет? Точно не Весельчак: он заказал у писаря и подал ее величеству ходатайство о том, чтобы никогда в жизни не летать на шаре. Стало быть, кто-то из остальной троицы пригласит червячков на пир. А беда в том, что каждого из них Весельчак по-своему любил. Салем — добрая и светлая душа, отличный мужик. Хармон — хитрый пройдоха, но без него бы не было ни шара, ни министерства. А Сорок Два — вообще духовный родич, считай, такой же Весельчак. Житуха угостила его досыта — однако ж чувства юмора не отбила! Словом, всех троих будет жаль. Заранее готовясь к потере, Весельчак обходил друзей и каждому по очереди говорил что-то приятное, а потом добавлял:
— Мне тебя будет не хватать.
Купец Хармон Паула Роджер, напротив, свято верил в успех и рвался занять место в корзине. Взлететь на глазах у императрицы, внести вклад в победу, снискать почет — и выбить, наконец, министерскую грамоту! Одно тревожило Хармона: хорошо ли полетит без водорода? Сколько сил он посвятил покупке газа, как тут возник этот мелкий, заявил: «Не нужен водородный шар, достаточно воздушного» — и сразу лег на стол императорский указ: обойтись без водорода.
Страшная мысль прошибла купца: а если и теперь мелкий его потеснит?! Он же у Минервы этот, фаворит, или как оно зовется. Скажет: «Сам хочу лететь» — и айда в корзину!
— Сорок Два, — предложил Хармон, — не взлететь ли нам прямо сейчас?
— Владычица еще не приехала.
— Потому и предлагаю. Она же с этим приедет, как его…
Сорок Два не разделял взглядов Хармона на минервиного любимца:
— Ну-ка, отставить критику! Натаниэль — славный парень и кудесник.
Хармон поглядел на кайровские протезы. Чудесная штука: так здорово прилажены, будто сталь напрямую приросла к кости. Железные ноги — а ходят, как живые! Именно из-за этих протезов Хармон совсем перестал доверять Натаниэлю — ведь тот не взял с кайра ни агатки. Этакое чудо любому безногому богачу можно было продать за сотню эфесов, а то и за две сотни. Натаниэль отдал кайру за так, еще и сам лично пришил протезы к культям. А зачем? Ясное дело: втереться в доверие!
— Этот юнец хочет нас вытеснить. Прогонит из корзины, а сам залезет и все почести заберет. Он же фаворит, что ему скажешь!
Сорок Два рассмеялся:
— Хармон, дружище, ты хоть знаешь, кто такой фаворит?
— Веселые вы, братцы, — вздохнул Весельчак. — Очень мне вас будет не хватать…
— Кажись, это она! — вскричал Салем, заметив черную точку в небе.
Бывший вождь Подснежников обожал императрицу, чуял ее с любого расстояния и никогда на сей счет не ошибался. Вот и теперь: мало ли, точка — может, воробей. Ан нет, приблизилась, выросла и оказалась шлюпкой с четырьмя пассажирами, среди которых была императрица.
Стоит отметить: механику полета шлюпки без помощи шара, водорода и горячего воздуха кое-как понимал только Сорок Два. Остальные относили ее на счет личных заслуг Минервы перед богами. Всем, кроме владычицы, законы природы запрещают так летать. А потому и нам она не конкурент. Минерва-то может сама подняться в небо, но любой другой если захочет взлететь — пускай платит гильдии воздухоплавания!