Центральный шел в продолжение большой дороги (только, естественно, петлял между глыб). Он приводил к озеру, по льду коего можно подойти прямо к замку. Вот только свежий лед не выдержит сотен коней, значит, придется обогнуть озеро по берегу, выйти ко рву и пробиваться через мост и вал. Нелегкий маршрут.
Южный путь (Джоакин усмехнулся над каламбуром) вел по краю долины, в стороне от замка, прямо к южным городским воротам. В лабиринте, конечно, дежурили кайры, но между лабиринтом и вратами Первой Зимы вражеских войск не наблюдалось. Да и город — не замок: он укреплен намного хуже. Значит, южный маршрут легче прочих. Жаль, что ведет он к мещанам, а не к главному нетопырю.
А третий маршрут огибал озеро с севера и приводил к боковой стене замка. Тут тоже имелся защитный ров и узкий мост, обстреливаемый со стен. Но тут участок земли между рвом и замком был слишком узок. Вал для защиты от Перстов пришлось возвести аж перед рвом, в открытом поле. Батальон, который держал эту позицию, представлялся лакомой добычей: он не сможет быстро отступить — помешает ров за спиной. Если атака окажется удачной, можно перебить всех. Потом вышибить Перстом ворота и с налету проскакать прямо в замок, в гости к старому волку. Очень заманчивый план… Подозрительно заманчивый.
— На севере стоит капкан, — Чара будто украла мысли Джоакина.
— Видишь? — спросил Пауль.
— Чувствую. Вон та дорога — готовая петля нам на шею.
Джо тоже видел: с севера в долину входит беломорская дорога. Горы мешают разглядеть, что на ней творится. Сейчас она примыкает к волчьему правому флангу. Но если мы потесним кайров, то сами окажемся к ней боком. Как бы не на той дорожке старый волк припрятал резерв. Как бы не заманил нас под опрокидывающий удар с фланга…
— О чем беседуем, друзья мои? — приятным голосом спросил граф Виттор.
Дети кинулись к нему:
— Дядя Вит!.. Мы немножечко боялись…
— Не бойтесь, милые. Дядя Пауль — наш верный друг!
«Верный друг» так улыбнулся мальцам, что кто-то из них заплакал.
— Обсуждаем дороги, граф. Скажи свое мнение.
— Не мнение, а приказ. Вы пойдете центральным путем.
— А может быть, южным?
Пауль спросил вкрадчиво, со значением. Джоакина пробрал морозец. Первая Зима переполнена людом, в том числе и лидскими беженцами. Если шаваны пойдут южным путем, то ворвутся в город и учинят бойню… Почему-то вспомнились последние слова Аланис:
— Тирья тон тирья.
— О чем это ты, лысый хвост? — на всякий случай Чара прицелилась в него Перстом.
— Нельзя было иначе. Надо говорить перед тем, как убьешь человека. Но в Лиде можно было иначе. И сейчас можно! В городе простой люд, не ходите туда!
— Сурок трусливый, не тебе решать, — оскалился Кнут.
— Там не простой люд, — отчеканила Чара. — Там дети волков и сестры волков. Кто, кроме зверя, может родиться от волчьей крови?
Джоакин с тревогою глянул на Избранного. Стало страшно: вдруг Виттор допустит резню?! Лидскую бойню он не осудил, но то было свершившееся дело, что прошло — того не изменить. А сейчас эти гады говорят напрямик: позволь вырезать сотню тысяч мирных! И Виттор медлит с ответом, а Эйлиш странно так смотрит на меня… «Вы не вмешались, сир. Вы могли…» Неужели ждет, что я возьму Перст и…
Виттор Шейланд сказал:
— Вы идете по центральному пути — к озеру, потом по берегу и в замок. В город пойдут закатники с медведями. Альмерцы и шейландцы — в обход северным путем.
— Дух Червя! — сплюнула Чара.
— Лед хочет сохранить побольше горожан. В этом я его поддерживаю.
От слов Шейланда у Джо отлегло от сердца.
— Мудро и милосердно! Слава Избранному!
Но тут граф Виттор добавил кое-что:
— Лед надеется первым ворваться в замок. Вот тут я не согласен: хочу, чтобы замок взяли вы.
— Почему ты этого хочешь?
Избранный понизил голос:
— У Десмонда почти шесть батальонов здесь и еще пять — на Близняшке. Старина Десмонд нынче ляжет в пыль. Если одиннадцать батальонов присягнут лорду Рихарду, то он станет самым влиятельным парнем на Севере. Не примите за нескромность, но место самого могучего лорда Севера — мое. При всей любви ко Льду, я не хочу видеть его слишком сильным.
Первым понял Пауль. Лицо озарилось жуткою, абсолютно бездушной радостью. Затем поняли Чара и Кнут, и Хаш Эйлиш. А потом, холодея, догадался и Джо.
— Спасибо, брат, — Пауль кивнул Виттору.
— Спасибо, Избранный, — эхом повторили шаваны.
Граф уточнил:
— Если из кайров кто-нибудь сдастся… Или падет на колени и станет умолять… Или даже не кайр, а малец из греев умоется соплями и вылижет ваши сапоги…