— Я тебя понял, — сказал Пауль. — Мы зачистим замок.
Джоакин содрогнулся.
— Но граф… Милорд, послушайте…
И тут один из мелких выкрикнул:
— Ого, какой камень!
Нечто огромное, быстрое мелькнуло мимо — и чудовищный грохот сотряс скалу под ногами.
Десятки воплей слились в истошный рев. Гигантский ледяной снаряд раздробился при ударе о землю, брызнул тысячами осколков. Доспехи и кони, утоптанный снег, окрестные скалы — все побагровело от крови. Целую роту иссекло крошевом льда.
— Это не камнемет… — только и выдохнул Джо. Один этот снаряд был больше двух камнеметов!
Пауль выдавил, бледнея:
— Это Он!
— Вам ясна задача?
— Так точно.
— Повторите.
— Поместить в корзину чучела вместо людей. После третьего падения камня запустить небесный корабль. Дел на агатку, ваше величество.
— Тогда мы отбываем. Удачи вам, господа. Мечтаю нынешним вечером увидеть вас живыми.
Владычица с маленькой своею свитой погрузилась в шлюпку. Вынесла небольшую перепалку с Натаниэлем: «Отдайте Перчатку!» — «Я сама поведу» — «Полет будет слишком сложным» — «Ах, вы в меня не верите?». Наконец, отдала Предмет, юноша нацепил его на ладонь, как-то странно раскорячил пальцы — и шлюпка поднялась в воздух. Члены Гильдии воздухоплавания остались наедине со своим небесным шаром.
Хармон вздохнул:
— Хорошо быть фаворитом владычицы. Сказал: «Отдайте Предмет» — отдала…
— Послушная женщина — счастье для мужчины, — не без зависти отметил Салем.
— А я-то был прав: грохнется он! — сказал Весельчак и закинул в корзину первое чучело.
Хармон удивился:
— Чему ты радуешься? Погибнет первый наш корабль, построенный своими силами…
Весельчак пояснил: первый блин всегда выходит комом. Наверняка в этом шаре куча всяких недочетов, а то и самый вопиющий брак. Он бы в любом случае разбился, так ему на роду написано. Здорово, что владычица предусмотрела беду и послала чучела вместо людей. Хорошо бы и со всеми будущими шарами тоже так делалось…
Сорок Два добавил со своей стороны: лучший способ прославиться — геройски погибнуть в великой битве. Потому наш корабль точно станет легендой, а заодно и мы!
— Словом, сопли не распускать, чучела — к бою!
Салем и Весельчак усадили в корзину соломенных пассажиров.
Едва оторвавшись от земли, шлюпка Минервы тут же юркнула за ближайший утес. Нави быстро обогнул гору и приземлился на другом ее склоне, невидимом со стороны шейландского штаба. Аккуратными рядами тут лежали заготовленные Мирой снаряды: двадцать ледяных глыб, вроде тех, из которых сооружался лабиринт. Крошечная шлюпка опустилась в тень, отброшенную одною из этих громад. Склон был крут и скользок, под ногами хрустела ледяная корка. Мороз щипал за щеки, между глыб с завыванием гулял ветер.
Они выбрались из шлюпки и пошли вверх по склону, сильно наклоняясь вперед. Шаттэрхенд поддерживал Миру, Парочка — Натаниэля. Через сотню футов впереди показался обрыв.
— Дальше ползком, — сказал Нави, понизив голос, будто всерьез боялся быть замеченным.
Они подползли к краю пропасти и с высоты почти в тысячу ярдов увидели лабиринт. При взгляде из долины лабиринт казался сплошным хаосом, но с этой высоты становилась ясна его форма: священная спираль, только не сплошная, а пунктиром. Мира залюбовалась творением своих рук. Спираль вышла почти идеальной — а ведь Мира выкладывала ее на глаз, без помощи измерительных приборов. И пунктирные стенки встали именно так, как нужно: создав максимум помех для наступающей армии. Просветов хватало, но были они коротки и неудобны для атаки: не войти широким строем, не налететь кавалерией, не прострелить Перстами. Сражение шло на краю лабиринта и, насколько можно понять, успех не улыбался Кукловоду.
— Я смогла совместить красоту и эффективность! Не укрепление, а шедевр искусства!
Нави проворчал:
— Они все равно пройдут лабиринт. Вы задержали их на полдня, может, на день.
— Сударь, вам обязательно портить мне настроение? Порадуйтесь хоть чему-нибудь!
Он только вздохнул:
— Пора начинать…
И пошевелил пальцами, разминая руку в Перчатке. Мира никогда прежде не убивала людей, не хотела и сейчас, тем более — с помощью Предмета. Она была рада, что эту тягостную роль взял на себя Нави. Но не подло ли — приказывать другому то, что стыдишься сделать сама?
— Позвольте мне, — нетвердо сказала Мира.
— Уверены?
— Нет. Я не хочу убивать.