— Как ты со мной говоришь?! У меня деконструктор, я могу…
— А потом, — сухо продолжил Пауль, — он придет за тобой. Ему нужен Абсолют. Ты останешься один, без вассалов, без войска. Он придет и заберет.
— Он не сможет, я не отдам!..
Новый снаряд рухнул на землю, словно молот размером с вагон. Три дюжины солдат исчезли в мареве алых брызг.
— У тебя два варианта. Доверься мне — или потеряй все.
Виттор скрипнул зубами:
— Пропади оно пропадом!.. — и передал Паулю Голос Бога.
— Верный выбор, брат.
Пауль взял у него Предмет и повернулся к своим:
— Кнут и Сормах, ведите орду средним путем, замок — зачистите. К началу зачистки я вернусь. Чара, ты со мной.
— Благодарю, Гной-ганта.
— Возьми Персты погибших, они пригодятся. Возьми нам в помощь двух ханидов. Одним пусть будет Муха. А вторым…
— Ганта Хайлах? — предложила лучница.
— Слишком холоден.
— Гиррик Сокол?
— Слишком горяч.
Пауль посмотрел на Джоакина:
— Граф, одолжи-ка мне своего стрелка.
Четверка мужчин провожала взглядами шар, плывущий над долиной. Хармон довольно потирал ладони и наполнялся славным чувством законченного дела. Вот и завершен первый заказ. Казначей Роберт сполна расплатился с купцом и велел передать корабль владычице. Минерва распорядилась им на свое усмотрение. Упадет шар или нет — по большому-то счету уже неважно. Покупатель принял заказ и остался доволен.
— С почином вас, друзья! — сказал Хармон и открыл флягу доброго ханти.
Кружек не было, потому все по очереди приложились к горлышку.
— За Светлую Агаты и за Первую Зиму! — провозгласил Сорок Два.
— За Елену-Путешественницу и гильдию воздухоплавания, — сказал Хармон.
— За Глорию-Заступницу, — поднял тост Салем. — Пускай бережет всех хороших людей.
— И за Ульяну Печальную, — добавил Весельчак, — чтобы и дальше принимала чучела взамен нас, живых.
Выпили, согрелись у костра, поболтали чуток. Но Сорок Два прервал разговоры:
— Допразднуем вечером, сейчас надо отступить. Враг видел, откуда взлетел шар, а на гору есть тропа с тыльной стороны. Если не уберемся, нас тут прищучат.
— И куда поедем?
— Вон там, у перевала, есть застава горной стражи. Езжайте туда, друзья, окажетесь под защитой. А я вернусь в город.
— Не пустят же, ворота заколотили перед штурмом.
— Серебряные забили, а Ржавые остались. Там часовые знают меня, отопрут калитку.
— Но в городе опасно! Авось ворвутся туда эти изверги…
— Я же кайр. Если город гибнет, мое место там.
Хармон не стал спорить и забрался в телегу. Салем и Весельчак переглянулись.
— Брат Сорок Два, я бы лучше с тобой, — сказал Салем из Саммерсвита.
— Я тоже, — сказал Весельчак.
Кайр поднял брови:
— Это для меня дело чести, а вам-то что? Первая Зима — не ваш город.
— Обижаешь, брат. Нас тут приняли, как своих, мы тут гильдию основали, даже цех открыли. По всем законам, мы — граждане Первой Зимы. Имеем полное право вместе с тобой в гробок заколотиться.
Калека усмехнулся:
— Ладно, поехали.
Все расселись по местам, Хармон взял вожжи.
— Я, пожалуй, все-таки на заставу поеду. Битвы — не моя стихия.
— Ха-ха, кто бы сомневался. Давай, улепетывай.
— Вы там присмотрите за цехом, защитите от мародеров.
— Ага.
— Я вас на дороге высажу и поверну к заставе, а вы — в город…
— Э, нет! Мы славные воины, и среди нас калека. Возьмем телегу, а ты топай пешком.
Сорок Два дал Весельчаку подзатыльник за «калеку», но в остальном поддержал:
— Верно, министр, иди пешком, растряси жирок.
Они высадили Хармона на развилке и покатили к дальним, Ржавым вратам Первой Зимы.
— Вчера я ходила в булочную возле станции дилижансов. Как и позавчера, и третьего дня… И всякий раз в каждом городе на пути нашего маршрута…
— Я что-то не пойму: ты любишь булочки или дилижансы?
Она совсем понизила голос, Менсону пришлось наклониться к самым губам:
— Булочная, ближайшая к главной станции города. Если хочешь вестей от Лайтхарта — заглядывай туда… Вчера я получила записку от брата. Он может нас принять.
— Принять за кого?!
— Где. Мост через Верхнюю Близняшку, день пути отсюда. Быстро соберемся, наймем дилижанс, к вечеру будем у брата. Нас не хватятся до конца битвы.
— Жена, я тебя не понимаю! Зачем нам бежать?!
— Если тебе не хватило сотни прежних причин, то вот еще одна: вечером Адриан очень рассердится.
— С чего бы? Его враги убивают друг друга, кто бы ни победил — владыке выгода.