— Что?.. Как ты посмела?!
— Захотела и посмела, в отличие от тебя. Ты ничего не смеешь, в этом беда! Не рискнул встать на сторону Ориджина. Мы бы купались в золоте, если б поддержали его, — но нет, ты выбрал императора, так было безопаснее! Когда Ориджин отнял половину герцогства — ты не стал биться до конца. Мы могли победить. Ориджин сидел в заднице — то есть, во дворце. Кайры только и думали, как спасти своего герцога. Мы могли ударить им в спину… но снова нет! Мой папенька — осторожней всех на свете!
— Заткнись, дуреха!
— Я не дуреха. Ты это знаешь, трус несчастный. Я разгромила шиммерийцев. Добыла все очи, какие были на чертовом Юге. Привезла обратно твои два миллиона эфесов, а вдобавок — новый искровый полк и императора в роли жениха. Знаешь, как мне все это удалось?! Я, тьма сожри, посмела! Хватило мужества протянуть руку и взять! В твоей дочке нашлось больше отваги, чем во всех твоих сраных рыцарях! Будешь упрекать меня за это? Ступай к черту! Я возьму свой полк и пойду к тому, кто ценит смелость.
Отец утратил дар речи. Лицо оплыло, челюсть отвисла, глаза стали больше серебряных глорий, кадык подрагивал, будто в горле что-то застряло. Магде стало жаль его, она сказала мягче:
— Ты спрашивал о моем плане. Еще в Шиммери я разработала один — осторожный, как ты любишь. Взять Адриана в плен, привезти сюда и продать Ориджину. Риска нет, выгода велика… Но потом пришли сомнения: велика ли? Ведь, если подумать, чем заплатит нетопырь? Он силен и не зависит от нас, а Адриан — слаб и не слишком опасен. Ориджин не вернет всех наших земель, бывший император того не стоит. И уж точно не возьмет меня в жены. Может быть, при лучшем раскладе, мы получим город. Один.
— Фрр… — буркнул герцог.
— А очи — что будет с ними? — Продолжила Магда. — Искровая армия под нашим флагом — как редька в задницах Ориджина с Минервой. Они уберут угрозу любой ценой: заставят вернуть очи либо отнимут с боем. Теперь сведи баланс, отец. Мы лишимся половины земель и гигантской груды очей — а получим один город и сколько-то денег. Мы были вторым герцогством в мире — а станем огрызком вроде Шейланда. Неужели тебе не противно? Не тошно быть несчастным слабаком, которого все поимели?!
Герцог хлопал ртом, пытаясь отдышаться. Он походил на человека, которого облили кипятком, а затем бросили в прорубь. Магда наполнила кубок:
— Хочешь вина, папенька?
— М… — выдавил отец.
Магда опустилась на колени возле его кресла и подала кубок обеими руками.
— Уфф… — выдохнул отец, приложившись к вину.
Магда положила руку ему на плечо.
— Папенька, я не глупа. Могер Бакли хотел ограбить меня — и сдох. Генерал Гитан нахамил мне — он тоже сдох. Принц Гектор пытался нас обмануть — я забрала его войско и очи. Да, возможно, Адриан захочет отомстить… но кто тебе сказал, что он сумеет?
— Э… — буркнул отец с легчайшей тенью одобрения.
— Знаешь, — сказала Магда, — я привезла Хармона-торговца.
— Да?..
— Если захочешь, можешь спустить с него шкуру, но я бы не стала. Хармон хорошо послужил нам, узнав про деконструктор.
— И это повод простить его?..
— Отчего нет? Главный мерзавец — Шейланд, его мы прикончим. А Хармон — всего лишь собака. Служил Шейланду, теперь служит нам.
— Он вернул Светлую Сферу?
— Я же писала: Сфера у Адриана. Но любящий жених легко отдаст невесте такую малость.
— А что еще мы получим?
Магда обняла отца и зашептала на ухо. Он слушал, понемногу смягчаясь. Когда дочь окончила, на губах герцога проступила улыбка.
— У меня тоже есть кое-какие пожелания. Пускай твоя ставка принесет нам…
Он окончил шепотом. Магда рассмеялась:
— Да! О, да!
— С учетом этого, — сказал отец, — не стоит просить Сферу у Адриана. Она слишком испачкалась, обладание ею не приносит удовольствия. А он будет думать, что вернул нам часть своего долга. Нет уж, пускай долг растет! Оставим Сферу Адриану как свадебный подарок. И даже прибавим кое-что.
Отец извлек из сумки бархатный сверток, Магда увидела очертания двух колец, вложенных друг в друга.
— Ты принес подделку?..
— Если подумать, это более уникальный шедевр, чем сама Сфера. Предметов в мире много, а точная копия известна лишь одна. Вручим Адриану и то, и другое. Прибавим к его долгу. Дающему вернется сторицей — так говорила Глория?
— Еще как вернется, — ухмыльнулась Магда.
Герцог привлек ее к себе и тихо сказал:
— Снова назовешь меня трусом — горько пожалеешь.
— Прости, папенька.
— Уже простил. Но это единственный раз.
Потом обратил взгляд к нелепому наряду дочки: