Он замерз настолько, что едва ощущал конечности. Когда придет пора — выйдет ли подняться?.. При каждом вдохе булькало и хрипело, в груди просыпалась лихорадка. До чего же не вовремя! Через полчаса станет совсем худо.
Он вдруг подумал: в Степи я тоже рассчитывал время и промахнулся, ганта Ондей меня опередил. Что, если…
— Идут на Первую Зиму! Наши у стен города! — раздалось среди обозных.
И тут Эрвин вздрогнул от мысли: слухи-то запаздывают! Это же самый хвост армии Шейланда. Если здесь говорят: «наши у стен» — значит, «наши» уже вылезли на стены.
— Пх-пора, — выкашлял герцог. — К оружию.
Стянул перчатки, взялся за огниво. Стукнул по пальцу вместо кремня, не ощутил боли. Руки так задубели, что не могли высечь искру.
— Позвольте…
Вдова Шер чиркнула огнивом, и фитилек шутихи занялся. Шшшш… Пока искристый пламенный чертик бежал по фитилю, Эрвин подумал: наконец-то!
Шутиха сорвалась с палки, пересекла ущелье и жахнула в скалу. Взрыв слабый и трескучий, непохожий на молчаливое полыхание Перстов. Но сомневаться уже было некогда.
Вдова набрала полную грудь воздуха и крикнула вниз:
— Спасайтесь, проклятые! Север идет!
Эхо жутко и мощно отразило голос. Обозные встрепенулись, выронили объедки, вскинули головы… И тогда заработал Перст на руке сестры. Одна, вторая, третья вспышки пронеслись над дорогой. Вспыхнуло там, полыхнуло здесь. Кто-то заорал с болью и обидой:
— Перстыыы! По нааам?!
— По вам, гады! Всем вам смерть! — могуче крикнула вдова, зажигая новые шутихи.
Фшшш — бах! Фшшш — бах!
Точно ей в ответ, Хайдер Лид пустил фейерверки со своей позиции. Фшшш-фшшш… Бабах! Бабах! Иона без устали поливала огнем сверху. Мастер Уилфрид и Эрвин спустили тетивы арбалетов. Кому-то пробило голову. Кого-то пришпилило к горящей телеге, он задергался, насаженный на болт.
Повсюду орали:
— Спасайся! Нас атакуют!
— Нет вам спасенья! Ха-ха-ха!
С демоническим смехом вдова зажигала шутихи. Била наобум, куда попало — так и нужно!
Ущелье заволокло дымом, всюду сверкали огни. Теперь уже трудно было отличить фейерверки от Перста. Вспышки в дыму, грохот, крик…
— Первая — залп! Вторая — залп! — кричал Эрвин. — Четвертая рота, заходи с тыла!
Нет никакой роты, их всего одиннадцать человек. И никто не командует так в реальном бою. Но обозные — не бойцы, а простые слуги. В панике, среди огня услышали жуткие слова: «заходи с тыла».
— Нас обошли!.. Спасайся! Кайры сзади!..
И они бросились бежать. А куда? Сверху огонь, сбоку огонь, сзади огонь. Всюду грохочет, свистит, полыхает… Лишь один путь открыт: вперед! Враг зашел с тыла — а впереди-то свои!
— Бежим к Избранному! Он защитит!..
Хайдер Лид и кузнецы вырвались на дорогу. Капитан рубил мечом, кузнецы крушили молотами. Герцог и мастер Уилфрид стреляли из арбалетов. У вдовы Шер кончились шутихи, теперь она просто кричала, подражая Эрвину:
— Третья рота — залп! Братья, задайте им жару!
Иона поливала огнем. Вспыхивали телеги, испуганные кони и ослы вырывались из упряжи. Падали и катились бочки, лопались мешки. Обозные бежали, одержимые страхом. Перепрыгивали трупы, оббегали костры, неслись, сломя голову. Вся дорога превратилась в бушующий поток.
— На помощь! Убивают! Избранный, спаси!..
— Пора вниз, — приказал Эрвин.
Вдова повторила криком яростной фурии:
— Поррра внииз! Пора вам в могилы, ублюдки!!
Герцог встряхнул ее:
— Нет, действительно пора.
По заранее выбранной тропинке они спустились со скалы на дорогу. Тут царил идов хаос. Всюду горело, дымилось, смердело. Последние обозные убегали, очертя голову. Ветер нес вслед за ними черный дым, смрад обугленных тел, вопли умирающих. Иона спустилась со своей скалы и продолжала огонь, стоя на уцелевшей телеге. Била вдоль дороги, запускала кометы низко над головами бегущих, чтобы те даже не думали оглянуться.
Эрвин оценил обстановку. Вокруг были только свои — ну, и мертвецы. Издали раздавались панические вопли. Паника стремительно охватывала шейландский обоз. Вероятно, минут за десять он весь обратится в бегство.
— Переходим ко второй части плана, — приказал герцог и стал осматривать вражеские трупы.
Когда Персты смели с неба летающий шар, Чара ощутила разочарование. Это вышло слишком легко. Сбить его стрелами, как в Шиммери, — вот подвиг, который оценил бы Гной-ганта. А Перстом справился бы кто угодно, даже путевский идиот.
Однако Гной-ганта сказал:
— Благодарю. Ты, как всегда, хороша.
Гной-ганта был лучшим спутником Чары за всю ее жизнь. Он высоко ценил ее, не бросал слов на ветер и никогда не лгал. Гной-ганта обещал: «Я дам вам Первую Зиму». И вот она, как на ладони. Подойди, возьми.