Вмешался генерал:
— В соборе почитаются многие святые. Можно посвятить его сразу двум Праматерям.
— Да, мы так и поступим, — согласился граф Шейланд. — Совершенно ни к чему сжигать целый храм… Сир Джоакин, уничтожьте только фреску.
Он задохнулся. Он затряс головой. Он уставился на сеньора, ничего не понимая:
— Как — уничтожить?..
— Огнем и плетью. Дотла.
— Но это же шедевр искусства! Она такая красивая!..
— Слишком красивая, в том и смысл. Перед нами памятник проклятой ориджинской спеси. Хочу, чтобы он исчез.
— Но я не могу!.. Нельзя стрелять в Праматерь!
— Это не Праматерь, а ее изображение, созданное с определенной целью. Знаете, какой? Втоптать в грязь простых людей, таких как вы и я! Представить нас никчемными, а агатовцев возвести на пьедестал. Создать порочную веру, что агатовцы — сверхлюди. Они — красивы и умны, словно боги, а мы — никто! Хотите верить в это, сир Джоакин?!
— Я нет… — он шевельнул Перстом. — Но, милорд, нельзя же так…
Граф наклонился к нему и сказал доверительным шепотом:
— Вас и меня терзали и мучили внуки Агаты. Они думали, что имеют право. Они питали свою надменность, наглость, гордыню одной только сказкой о своем превосходстве. Перед вами — символ всей их мерзости. Сломайте же его!
Джоакин стиснул зубы и начал стрелять.
— Нынче день блестящих атак. Смотрите внимательно, господа: быть может, потом вы захотите увековечить их на бумаге.
Придворные и так смотрели во все глаза. Степная кавалерия неслась вокруг озера, точно лавина. Кони вытягивали шеи, сверкали глазами, молотили подковами мерзлую землю. Всадники припадали к их гривам, сливаясь с конем в одно целое, будто герои из легенд. Никто не стрелял, никто не смотрел по сторонам — все забыто ради скорости.
Они мчались по южному берегу, и озеро сужалось. Замок был в пятиста ярдах, потом в четырех сотнях, в трех… Орда подошла на дистанцию выстрела, и лучники дали залп. Кто-то захлебнулся кровью, кто-то упал из седла и сломал хребет… Но потерь было мало — безумная скорость защищала всадников. Лучники не успевали пристреляться, камнеметы — перевести прицел. Замок изрыгал камни и болты, но слишком медленно, как дыханье чудовища. А орда летела, как копье, направленное героем чудищу в сердце.
Обогнув озеро с юга, шаваны приблизились к защитному рву. В этом месте и стоял пресловутый мост. А за мостом — отмель, как ступенька перед замком. Отмель окружена валом и переполнена бойцами. По всему валу блещут арбалетные дуги. Как ни летела бы орда, мост не взять с разгону.
Но головной всадник — Рихард Ориджин — мчал, не ведая страха. На миг показалось, что он влетит на мост и сам взбежит на вал, чтобы в одиночку… Но он проехал мимо моста. Арбалетчики выстрелили в него, и болты не пробили невидимый щит. А Рихард, оказавшись в наименьшем удалении от замка, выпустил огненный шар. Не по валу с арбалетами, и даже не по стене — а по центральной башне замка. Он был гениальным стрелком: скача на сумасшедшей скорости, сумел попасть прямо в узкое окно. Внутри вспыхнул огонь.
Потом он отклонился в сторону, повернув коня прочь от моста. И все стрелки орды — как лучники, так и перстоносцы — поняли его пример. Не могли не понять, ведь это исконная тактика шаванов: стреляй и убегай! Только доселе никто не применял ее против замков.
Сотни и тысячи всадников повторили маневр вождя. Подлетали к мосту, били Перстами или стрелами, и сразу уезжали прочь, давая место новой волне. Рядовые лучники стреляли без прицела — простым навесом через мост и вал. Ступень за валом была невелика, кайры плотно столпились там, и тучи стрел находили свою добычу. А ханида вир канна метили в окна замковых башен. То было сложно: выстрел на скаку, окна узки, башни высоки. Лишь двое попали С первого захода: сам Рихард и какой-то шаван. Но одним заходом дело не окончилось.
Когда последний шаванский отряд проскакал мимо моста, первый уже описал круг и снова заходил на цель. Орда закружилась кольцом, словно вихрь. Все по очереди подлетали к мосту, наносили удар — и скакали дальше по кругу. Северяне стреляли в ответ, но не могли прицелиться как следует. Всадники неслись слишком быстро и разрежено, северные стрелы только изредка находили цель. А вот кайры стояли на месте плотной толпой. Пускай и за валом — неважно, стрела-то летит навесом. И замок тоже был неподвижной мишенью.
С каждым заходом шаваны наращивали меткость. Все кучнее летели стрелы, все чаще вспышки Перстов попадали в окна. Уже горели верхние этажи донжона, полыхала Южная башня, занялась Озерная. Лорд Рихард остановился, чтобы оценить успех. Довольный результатом, он оставил орду и поскакал обратно на северное направление.