— Любимый, это очень важно.
Карен сжала его ладонь и прошептала прямо в ухо:
— Сейчас случится плохое. Пускай эта вещь будет у тебя.
Менсон ощутил в пальцах нечто маленькое и круглое.
— Что за дрянь?..
— Не смотри. Только слушай. В столице я встретила Дороти, а после нашла пилюлю в своей сумке. Это медленный смертельный яд.
Шут задрожал и хотел отбросить пилюлю, но сухие пальцы жены не отпускали его.
— Слушай внимательно. У меня осталась минута. Произойдет неизбежное. Сохрани яд. Возможно, ты захочешь убить человека. Надеюсь, захочешь.
— Да что за…
— Я очень люблю тебя. Всегда буду любить.
Он потянулся ее поцеловать.
— Взять их! — приказал Адриан.
Вдох спустя руки ганты Бирая оттащили шута от жены. Птаха без Плоти все еще показывала что-то, но взгляды придворных обратились к Менсону.
— Скажи-ка, старый друг, — осведомился владыка, — ты об этом знал?
Шут заморгал:
— О чем?..
— Не разыгрывай наивность. Знал или нет?
— Да о чем? Что Ориджины победят? Ну да, догадался…
— Не об этом речь, друг мой, — Адриан потряс бумагой, которую принес адъютант. — Здесь донесение с берега Верхней Близняшки. Что в нем сказано?
Менсон вызверился:
— Да очумели вы с этой Близняшкой! На кой она вам сдалась? Там вино течет вместо воды?!
И лишь потом, по движению брови владыки, шут понял, что натворил.
— Ты сказал: «сдалась вам». А кто еще говорил тебе о Верхней Близняшке?
Менсон сжал зубы, челюсти буквально свело судорогой. Несколько крупных шмелей взлетели над головой Адриана.
— Кто-то звал тебя поехать на Близняшку, не правда ли? Любопытно, кто?..
Владыка повернулся, и его шмели, как по команде, впились в лицо Карен.
— Вы-то знали, леди Лайтхарт. Вы точно знали… — Адриан повысил голос, чтобы слышали все в трапезной, — …о том, что герцог Фарвей предоставил флот ориджинскому генералу Хортону. О том, что пять батальонов кайров, а также полк вашего брата встали на берегу Верхней Близняшки — то есть, у нас за спиной!
Кто-то ахнул, кто-то зашептался, чей-то бокал звякнул об пол. Шмели ползали по голове Карен, жалили щеки, забирались в волосы.
— Оставь ее, владыка! — заорал Менсон. — Она баба, что с нее взять. Это я виноват, что не уследил! Меня накажи!
Адриан качнул головой:
— Я предупреждал, что спрошу с нее. Леди Карен Арденская, в девичестве Лайтхарт, обвиняется в измене. Впредь до суда она помещается в темницу Майнского замка.
По его сигналу Гурлах и Косматый схватили Карен и потащили прочь. Она смотрела только на мужа, и он читал по губам: «Я люблю тебя. Всегда буду любить».
Менсон рванулся к жене, но Бирай сшиб его с ног и бросил на колени.
— Для твоего же блага, — сказал Адриан, — тебя тоже стоило запереть. Но мы применим иной способ. Где твой флакон?
Бирай охлопал карманы шута и вытащил пузырек. Адриан понюхал жидкость.
— Я знаю твои хитрости. На сей раз вода не подойдет, нужно проверенное средство.
Он махнул болотнику, и тот подал владыке другой пузырек.
— Здесь настоящая эхиота. Выпей-ка, успокой нервы.
Менсон потянулся было, но отдернул руку, вспомнив про яд, зажатый в ладони.
— Пей! — приказал Адриан и открыл пузырек. — Выпей сразу половину!
Другой рукой шут схватил стекляшку и вылил зелье в рот.
— Молодчина. Ганта Бирай, проследи за тем, чтобы он принимал лекарство утром и вечером. А сейчас, господа, прошу покинуть трапезную… — Владыка оглянулся на окно, за которым остатки армии Шейланда уходили из долины. — Генералы, вас прошу остаться. Нужно обсудить нашу дальнейшую стратегию.
Джоакин вылетел из города ни жив, ни мертв. Его трясло, Перст Вильгельма обжигал кожу. Казалось, руку заковали в раскаленные кандалы. Был и страх — как не быть, если на глазах Джоакина городские улицы разжевали целый полк! Но не страх гнал рыцаря из Первой Зимы.