— Ты лечила меня по конспекту? Без опыта?! С ума сошла! Ты могла меня прикончить надежнее, чем Перст Вильгельма!
— Я говорила: он будет недоволен… — проворчала Иона и потянулась за кубком.
Впервые подала голос Нексия:
— Милорд, ваша сестра совершила подвиг.
Эрвин сел и поправил подушки, чтобы выглядеть более грозным.
— Миледи, я пока воздержусь от вопроса о том, какая тьма принесла вас в Первую Зиму. Я велел вам находиться в безопасном месте.
— Я должна была…
— Сейчас вопрос не к вам, а к леди Ионе Софии. Как ты посмела кроить меня Предметом, не имея ни капли опыта?!
— Не посмела, — кротко сказала сестра. — Я спросила у лекаря: как долго ты выдержишь с такой раной? Он сказал: примерно до полуночи. А было шесть, значит, я имела в запасе еще шесть часов. Пошла в лазарет и выбрала самых безнадежных — тех, кто просил о милосердии. Выпила орджа для храбрости и кофе, чтоб не свалиться с ног. И начала приобретать опыт.
— Что?..
— Лекарь помогал и пояснял, я орудовала Предметом. Успела исцелить восемь тяжелых ран. А трех человек убила, поскольку, как ты верно заметил, мне не хватало опыта. Правда, лекарь сказал: они все равно обречены. Один даже шепнул перед смертью: «Благодарю, миледи». Он думал, это и есть удар милосердия. Так что я совсем не волновалась. Ведь мелочи же — убить своей рукою трех верных вассалов. Я же — Север, мне это игрушки…
Эрвин начал понимать:
— О, тьма. Сестричка, прости! Я не представлял, что ты пережила!
Иона отобрала кубок у Гордона Сью и выпила до дна.
— Ну, а потом я пришла к тебе. Лекарь сделал с твоей раной все, что мог, но, вообще-то, мог он мало. Я прочла молитву, поцеловала тебя на прощанье. Приготовила кинжал. Если бы не получилось, я не стала бы выходить отсюда. Спела себе: «Звездочка, взойди, в глазки загляни…» Ну, и начала…
— Святые боги!.. — Эрвин притянул ее, чтобы обнять.
Иона улыбнулась слащаво и глупо, как все пьяные женщины:
— Зато дальше — смешная часть! Хватит драмы, начинается комедия! Я все зашила, как сумела, а потом вижу: средний наперсток до сих пор мигает. Это плохой сигнал, в конспекте так говорилось. Нашла ту страницу, где диагностика — ну, надо сказать «диагностика» наоборот. Сказала — и вижу, прямо в воздухе написано: «Воспаление легких, четвертая стадия, устранить? Да / нет». Я выбрала глазами: «Да», и приложила пальцы. Подождала минуту. Написало: «Устранено. Нужна рекреационная терапия». И вот теперь — самое смешное! Знаешь, что я делала, пока не пришли Гордон и Нексия?
— Гордон Сью, миледи, — поправил капитан.
— Простите, кайр, — Иона кивнула ему. — Вот чем я занималась, милый братик: пыталась исправить в тебе недостатки. Прикладывала Предмет и говорила: «Он неженка, устранить». Еще говорила: «Он мало любит сестру, устранить». Еще: «Он вечно рискует собой, как дурак, устранить». «Он находит самых сильных врагов на свете, устранить». «Он мог отдать этот чертов сигнальный рог вдове Шер — устранить!» И ничего не вышло! Легочная хворь — единственное, что Предмет согласился изменить в тебе!
— Ваш брат идеален, — тихо сказала Нексия.
— О, нет! — Иона расхохоталась. — Леди Нексия, идеален — ваш жених: прямой, честный, надежный человек. А мой брат — непосильное бремя для хрупких женских плеч.
Эрвин щелкнул ее по носу:
— Не зазнавайся, ты не одна тут совершила подвиг.
— Вот об этом я и говорю, — Иона крепко обняла брата.
Гордон Сью глянул на циферблат хронометра.
— Леди Иона, вы просили сказать в третьем часу. Он наступил.
Радость исчезла с лица сестры.
— Я построила план. До трех побуду с тобой — это время прошло. С трех до шести утра позволю себе поспать, потом пойду в лазарет к раненым. Лекарь сказал: триста двадцать человек умрут. Я попробую спасти, сколько успею. Гордон Сью, разбудите меня в шесть. Лучше в пять-сорок.
Она отошла от кровати, села в кресло, укрыла ноги пледом.
— Нет…
Передвинула кресло вплотную к постели Эрвина.
— Возьми меня за руку.
— Так ты не уснешь.
— Только так и усну.
Он стал гладить ее ладонь. Сестра поворочалась в кресле, понемногу расслабилась, свернулась калачиком и спустя несколько минут крепко спала.
Оставшиеся трое неловко переглянулись. Эрвин сказал:
— Вам бы тоже пойти поспать. День был очень тяжел.
— И вам, милорд.
Как ни странно, он чувствовал себя довольно свежим.
— Я отдохнул, пока умирал. Оставьте часы, разбужу Иону в восемь, а сами идите в постель.
Гордон Сью ухмыльнулся: