Да, во мне есть абсолютно все. Безграничная любовь — до полной жертвы себя, до унижения, до смерти. И столь же бесконечная — жестокость.
Если содрать с головы Виттора всю плоть, кроме губ, — тогда я соглашусь поцеловать их. Одни губы на белом черепе — вот каким я люблю своего мужа.
А потом этими же устами поцелую Эрвина.
— Сестра?.. — голос брата выдернул ее из фантазий.
Я чудовище, — подумала Иона. Любая тварь из маминого альбома меркнет в сравнении со мной. Зато я умею любить. Ради любимых могу отдать все… даже жестокость.
— С точки зрения закона, Виттор не виноват передо мною. Я подняла мятеж и атаковала его солдат, он имел право наказать меня самым суровым способом. Виттор виновен перед людьми, которых убил, и перед империей, которую чуть не разрушил, и перед Праотцами, чьи заветы попрал. Его судьбу должен решить верховный суд, но никак не я.
— Браво, — сказал Эрвин.
— Это лучшее решение, — согласилась императрица.
Две силы рванули Иону на части. Как сладко, что вы цените меня. Как глупо, что не видите, кто я теперь! Но ничего, я изменюсь, исправлюсь, я сумею.
— Ваш план нужно доработать, — сказала Минерва. — Первое: как быть с землями Лабелинов?
— Они возвращают нам Майн и оставляют себе весь Южный Путь, за вычетом Уиндли. Этот порт — исконно наш.
Эрвин нахмурился:
— Лабелин и Солтаун — тоже прибыльные города…
— Не будьте жадны, милорд. Справедливость требует вернуть их. А после моих реформ Первая Зима начнет приносить столько дохода, что Лабелину и не снилось.
— Но я так славно его штурмовал. Неужели лучшая из моих побед окажется бесполезной?
— Абсолют и Чрево — прекрасное возмещение, не так ли?
— Вот только Адриан не отдаст Абсолюта. Вы слышали слова леди Мирей? Для Второго Древа нужны Абсолют и Натаниэль…
Они болтали меж собою, а Иона грелась, впитывала тепло, пыталась оттаять. Этого слишком мало! После всего, что я пережила, вы должны ласкать меня месяцами, нежить, хвалить, обнимать, любить беззастенчиво и бесстыдно. Тогда, быть может, я стану такою, как прежде.
Эрвин что-то говорил, и она приложила усилия, чтобы услышать. Братец делился сведениями, полученными от леди Мирей. Болотная королева обучила дочь делу Садовников и довела до третьей ступени посвящения. Леди Мирей воспротивилась ордену, из-за чего была изгнана на Фольту. Но последняя, четвертая ступень так и не открылась ей. А значит, существует еще одна тайна, до сих пор не известная нам. Очевидно, она состоит в том: откуда Предметы берутся на Звезде, и почему Праматери скрыли историю Первого Древа? Это можно будет выяснить, если с Адрианом приедут Леди-во-Тьме и Франциск-Илиан!
Эрвин предлагал сделать упор в переговорах именно на магистров ордена. Адриан слишком мстителен, зато пророк и болотница мыслят трезво. Дальнейшая война может погубить не только Древо, но и сам орден. Магистры, понимая это, пойдут на уступки и поддержат мирную инициативу. Если же найти к ним правильный подход, то можно выведать недостающие сведения о Древе.
— У нас есть целая мозаика, не хватает лишь двух фрагментов. Не станем показывать, как много мы знаем, и заведем с магистрами душевные беседы. Сделаем вид, что можем поддержать планы Древа, если узнаем о нем побольше. Попробуем заполнить пробелы, а заодно — обратить магистров на нашу сторону.
Минерва иначе смотрела на дело:
— Болотная старуха меняла сторону уже трижды. Я не смогу доверять этой жабе. Желаете найти союзника в стане врага? Я признаю, что это полезно, но предлагаю иную персону: леди Магду Лабелин.
— Но она не имеет веса, — возразил Эрвин. — Если мы не признаем Адриана владыкой (а надеюсь, в этом мы едины), то Магда — всего лишь жена бургомистра.
— Вы сильно ее недооцениваете. События показывают, что Магда имеет влияние и на мужа, и на отца. Привлечем ее на нашу сторону — заполучим весь Южный Путь, а без него вражеский союз распадется.