Эрвин посмотрел на существо, собранное из дерева и плоти. Ощутил затылком горячее дыхание альтессы. Почувствовал ее пальцы, скользящие вдоль спины.
— Тьма сожри, я хочу греха и позора не больше, чем вы! Вот только Орудие — наш единственный шанс на победу. Если видите иные, укажите их.
— Когда победа будет достигнута, вы уничтожите Орудие?
Альтесса пощекотала Эрвина:
— Не хочется-то, ай как не хочется.
— Уйди во тьму… Да, барон, я отпущу шавана в Орду Странников, а с Перстом поступлю так, как решит святая Церковь. Даю слово Ориджина.
Айсвинд выдохнул:
— Простите, милорд.
— Барон, вы полностью правы. Благодарю. А теперь, все же, посоветуйте стрелка.
На сей раз каждый ротный командир предложил одного из своих подчиненных. Но все как один отметили: нельзя приказать кайру стрелять Перстом; нужно просить добровольного согласия. И вдруг, неожиданно для всех, заговорил Лиллидей:
— Милорд, позвольте мне принять Орудие.
— Хорошая идея, — шепнула альтесса без издевки.
Эрвин оценил. Действительно, Джемис ходит неприкаянный. Не командует ни одним подразделением; плох и как советчик, поскольку молчит, и как телохранитель, ведь Эрвин сторонится его.
— Господа, вы не возражаете? — спросил у офицеров.
Они ответили поспешным: «Никак нет, милорд». Были только рады взвалить сомнительный долг на нелюбимого ими кайра.
— Джемис, вы должны принести клятву, подобную моей.
Кайр сделал это. Затем попросил в помощь двух человек для обслуживания Орудия. Хайдер Лид выделил тех бойцов, что уже работали с пленником. Затем Лиллидей принялся за дело.
Разведчики ганты Ондея продолжали рыскать вокруг стана иксов. Видели, как волки заняли деревню и начали пировать, слышали северные песни и хохот. Это входило в планы Эрвина: пускай донесут Ондею, что волки обнаглели; пускай ганта ринется в бой, кипя от ярости. Но про Орудие никто не должен знать. Потому Джемис упражнялся скрытно, прячась за избами и телегами. Использовал невидимые плети или разжигал костры возле мишеней, чтобы маскировать вспышки. Занимал конюшню, выгнав прочь лошадей, располагал Орудие у ближней стены, а перед дальнею расставлял поленья — и сжигал их одно за другим. Стрелять Перстом оказалось удивительно легко. В малых пределах Орудие могло корректировать выстрел, не шевеля рукою. Потому от Джемиса не требовалось точного прицела. Он направлял Перст рычагом примерно в сторону мишени и говорил:
— Третье слева полено. Бей.
Орудие наносило удар. Оно не медлило, не спорило и редко промахивалось. Если Орудие мазало несколько раз подряд, Джемис затягивал винты. Если поражало восемь целей без промаха — давал слабину. Страх перед болью заставлял Орудие бить очень метко. Оно не имело никаких иных мыслей, кроме желания попасть.
Но Эрвин отлично понимал: Орудие — вовсе не залог победы. У врага будут три перстоносца против одного у северян. Все трое — умелые наездники на резвых конях, а у северян — прикованный к стулу калека. Наконец, ганта Ондей приведет вдвое больше воинов, чем есть у герцога. Говоря по чести, битва будет почти безнадежной. Единственное, что дало Орудие, — вставку «почти».
Двое суток Эрвин София Джессика употребил на планирование боя. Осмотрел укрепленный лагерь на дальнем берегу Ройданы, нашел стройку слишком медленной, потребовал ускорить дело. Приказал прорыть склон и устроить удобный съезд из лагеря к реке. Засек время, нужное отряду, чтобы спуститься и пересечь Ройдану. Навестил и скрытую ложбинку, где давеча прятались шаванские дети. Она также вела из лагеря к реке, но, в отличие от нового спуска, была почти незаметна.
Проехал вверх и вниз по берегам Ройданы. На юге — как раз там, откуда приближался ганта Ондей — река изгибалась коленом. Ниже колена имелось место, удобное для переправы: русло было очень мелким, а дальний берег — пологим. Эрвин дважды съездил туда. Сначала вернулся прямиком в деревню, затем — переехал на дальний берег и проскакал вокруг изгиба реки к укрепленному лагерю на круче. Оказалось, что путь до деревни занимает только четверть часа, а до лагеря — пятьдесят шесть минут.
Затем он поднялся на дозорные башни при въезде в деревню, оценил вид сверху на дальний берег и укрепления. Спросил совета у офицеров, по их рекомендации провел учебные стрельбы с валов. Иксы разбились на пары: один стрелял, лежа на насыпи и стараясь не попасть под вражеский огонь; другой прятался за валом и перезаряжал арбалеты. Также отработали быстрый выезд из лагеря и переход через реку.