— И они бросили?
— Грм… Боюсь, что нет, милорд.
— Отчего так?
Мартин шагнул вперед, будто стараясь прикрыть собой Джоакина.
— Брат, ну не дави ты его! Джо поступил правильно, это твоя стерва все испортила! Она снова раскрыла рот и говорит: «Да, путевец, убей меня! Потом кайры вас порешат и отберут ваши два Перста, и третий у Перкинса тоже, а в замке-то всего пять. Я помру — замок падет, славный обмен». Джо не стал ее кончать, и хорошо сделал!
Виттор встряхнул головой.
— Стоп-стоп, полегче, Марти. Хочешь сказать, она еще и выдала им число наших Перстов?!
— Э, вроде как, да.
— А что ты делал в это время, позволь узнать? Пускал слюни пузырями? Яйца теребил?
— Милорд… — начал было Джо.
— Тьма сожри, путевец, я спрашиваю брата! Не смей отвечать вместо него! Он — лорд, а ты — вассал.
— Вит, — буркнул Мартин, — ты как отец.
— О чем это ты?
— Высмеиваешь меня, как дурака последнего. Но когда тебе выгодно, называешь лордом.
— Да ты ведешь себя, как дурак! Пленница выдает секреты — а ты сопли жуешь!
Мартин побагровел и громко, злобно шмыгнул носом.
— Ладно, — бросил граф, — валяй дальше. Что еще она им рассказала? Что ты ссышь перед ней?
Мартин буквально задохнулся от обиды. Джоакин рискнул вмешаться:
— Больше ничего, милорд. Я пригрозил застрелить командира кайров, если она выдаст еще что-нибудь. И она сказала кайрам: «Спрячьте мечи, не стоит зря погибать. Замок еле держится, скоро падет».
— Тьма холодная. И что потом?
— Кайры убрали мечи. Попыхтели немного, но покорились. Затем окончили погрузку.
— И все?
— Ну… да.
— Марти, Айви, вы подтверждаете слова Джоакина? На этом все и кончилось?
— Э… угу… да, милорд…
Виттор грохнул кулаками по столу.
— Что было еще, сожри вас тьма?!
— Этот кайр, ну… развязал мешок с бобами и нассал туда.
— Серьезно?..
— Да, милорд, очень основательно. Как конь.
Граф не выдержал и расхохотался. Из глаз его брызнули слезы, в смехе звучали ноты истерики. Джо, Мартин и Айви переминались с ноги на ногу, не находя себе места. Только Мартин украдкой шепнул путевцу: «Спасибо!»
Наконец, граф Шейланд взял себя в руки.
— Уфф… Одно могу сказать точно: бобы из того мешка будете жрать вы. Ну, и моя душенька, разумеется. Я передам повару.
— Милорд, — прокашлял Джоакин, — позвольте сказать.
— О, охотно! Повесели меня еще разок!
— Я думаю, в этом происшествии есть и хорошие стороны.
Граф заржал, но Джо не дал себя сбить:
— Да, милорд, тут имеется выгода. Во-первых, я стукнул леди Ориджин на глазах сотни кайров — и остался жив. Это для них страшное оскорбление, но они стерпели. Значит, боятся за нее и Перстов боятся тоже. И то, и другое нам на руку. Можно быть уверенными: на штурм они не полезут.
— Это я и так знал. Замок окружен идовой пропастью. Какой штурм!
— И второе, милорд. Она сказала им, что мы долго не выдержим. Надо понимать так: не достоим до прихода орды. Теперь они думают, что мы сдадимся сами. Значит, все, что нам требуется, — выстоять. Дождаться Пауля и не сожрать друг друга.
— Всего-то… — мрачно выронил граф. — А не подскажешь ли, сир Джоакин, как это сделать?
Все пошло к чертям со дня сражения.
В разгар штурма, когда большинство северян сгрудилось вокруг замка, граф нанес удар своим главным орудием. Не зная истинного названия, Джо именовал его в мыслях Мечом Богов. Взмах Меча отрубил склоны Замкового холма и отправил в небытие тысячи штурмующих. Сразу после этого кайры Флеминга высадились с кораблей, атаковали Ориджина с тыла и должны были легко добить тех, кто выжил после взмаха Меча.
Но проклятый Десмонд был готов к такому ходу событий. Тысячи воинов, окружавших замок, оказались в большинстве своем жителями Уэймара. Живые щиты предназначались для того, чтобы замаскировать подмену. За спинами горожан, привязанных к таранам и осадным башням, шла еще одна волна горожан — переодетых в серые плащи греев. Только пара сотен кайров находилась среди них, дабы держать в повиновении перепуганных мужиков. Остальные воины Севера наблюдали за бутафорским штурмом с безопасного расстояния.
Чем больше Джоакин вспоминал ту ночь, тем сильней поражался идовой расчетливости Десмонда. Живые щиты создавались не для устрашения, а для маскировки. Женщины и дети висели на башнях потому, что мужики требовались для иной цели: изображать греев. Настоящие кайры прятались за домами и живыми щитами, что мешало верно оценить их число. А чтобы окончательно скрыть подмену, для штурма было выбрано ночное время. Десмонд Ориджин не ждал, что штурм достигнет цели. Как выяснилось позже, львиная доля его солдат находилась в совсем ином месте. Штурм нужен был лишь затем, чтобы спровоцировать взмах Меча Богов.