Аланис поискала места, где сохранить пиявку. Нашлось лишь одно: фляга с водой. Спрятала добычу, оделась и поскакала догонять отряд.
Пауль и ханиды расположились на привал в захваченной деревне. Аланис нашла их за столом во дворе самого большого дома. Села на место, которое оставил Пауль.
— Хорошо искупалась? — спросил он и опрокинул кубок ей на голову.
Жидкость была красной, но слишком густой и соленой для вина. Это кровь текла по волосам, лицу, шее Аланис. Наказание за дерзость. Ханида вир канна затихли, ожидая: чем она ответит?
Аланис помнила о пиявке и предвкушала победу. Когда соленая жидкость залила лицо, она представила себе: пускай это будет кровь моих врагов. Всех, кого называла Чаре. Особенно — трех главных. Пускай крови будет не кубок, а целое ведро. Пускай она покроет все тело от ключиц до пальцев ног. Такая теплая, сладкая, хмельная… долгожданная…
Аланис закрыла глаза, погружаясь в фантазию. Размазала кровь по шее, плечам, груди. Облизала с ладоней, с длинных своих пальцев. Изысканное лакомство! Со стоном наслаждения собрала языком капли…
Когда очнулась, все ханиды смотрели на нее. Ошалелые лица, дикие и жадные глаза. Пауль выглядел растерянным и смирным. Она сунула палец ему в рот.
— Попробуй, Гной-ганта. Свежая, но с привкусом страха, правда? Я предпочла бы человека посмелее.
Потом она спокойно взялась за обед. Кровь высыхала на коже, становилось липко. Но чувство триумфа окупало любые неудобства. Шаваны сидели завороженные, совсем забыв про жратву. Боялись смотреть, но не могли удержаться. Так и рыскали глазами: от Аланис к миске — и обратно. Первой пришла в себя Чара. Буркнула что-то про духов-странников, погрозила Аланис кулаком и начала есть. Потом один за другим ожили ханида вир канна. Кто-то пошутил о крови северных волков: наполнить бы ею пруд возле Первой Зимы, вот бы славно искупались! Другой ответил: а потом можно коней искупать… Все заржали. Только Пауль по-прежнему молчал.
Аланис повернулась так, чтобы волосы упали ему на плечо. Он выцедил:
— Иди помой голову. Над тобой мухи жужжат.
— Что за брезгливость, Гной-ганта? Согласно легенде, мухи — твои родичи.
— Поди помойся, я сказал!
Она выдержала издевательски длинную паузу. Набила полный рот, стала жевать, нагло глядя ему в лицо. Пауль схватил ее. Зло, жадно и немного жалко. Она ощутила пот на его ладонях. Замерла, сжалась. Возможно, прямо сейчас… Жидкость тела, победа!.. Тьма холодная, как вытерпеть…
Пауль поднял ее и вытолкнул из-за стола.
— Прочь!
Она ушла, утащив за собой тугую связку взглядов.
Чистой воды всегда не хватало. Иногда Пауль являлся в шатер Аланис, мылся в ее воде и уходил голым. Поддерживал чистоту, подпитывал легенду о «любовнице Гной-ганты». Она надеялась, так будет и сегодня, и держала пиявку наготове. Но Пауль не пришел. Аланис не знала, проживет ли пиявка целые сутки во фляге. А если нет — может, и ладно? План в любом случае был мерзок: дать твари насосаться из Пауля, потом съесть ее. Даже пред лицом голодной смерти Эрвин отказался жрать червей. Аланис отлично понимала его чувства…
Но другой вариант — хуже в тысячу раз. Нет уж, пиявка — не мерзость. Пиявка — спасение!
Пауль спал под открытым небом, при нем дежурили несколько ханидов. Они удивились ей: Пауль, бывало, ходил в ее шатер, но она к нему — никогда.
— Соскучилась, — сказала она и прошла сквозь часовых.
Присев подле Пауля, послушала дыхание. Он хрипло рвано сопел, глаза дергались под веками. Паулю снился кошмар. Аланис не знала, что законченным гадам тоже снятся кошмары.
Она разжала ладонь, на которой копошилась пиявка. Подивилась сходству ситуаций: когда-то черви сохранили ей жизнь, теперь пиявка спасет ее честь. Если все получится, не нужно будет даже поцелуя.
Часовые косились на нее, потому Аланис погладила волосы Пауля. Подумала: какой ужас может ему сниться? Что для него — ужас? Старый дряхлый Пауль без рук и без зубов, неспособный убивать? Тихий городок, где все улыбаются и обнимают друг друга? Любящая жена, смеющиеся дети?..
Кто он такой, в конце концов? Если я получу первокровь, сожгу его Перстом Вильгельма. И никогда не узнаю ответа… Гной-ганта? Чушь. Он даже не заикался об этом, пока не приехал в Степь. Слуга Темного Идо, хваленый уэймарский узник? Возможно. Тогда выходит, он был рожден простым человеком? Вся его сила — только в первокрови, данной Темным Идо?.. Почему тогда я до сих пор не убила его? Если он — человек, то хватит простого удара ножа…