Увидев Хайлаха, Аланис расспросила: что ждет впереди? Есть ли войска Альмеры? Будет ли сражение?
Ганта скривил рожу:
— Нет никого, разбежались. Волки были — ушли на запад. Блэкмор и Эрроубэк попрятались в свои замки. Вот же лысые хвосты! Был бы бой — настреляли бы рыцарей, набрали трофеев. А так — только села, сожри их Червь.
Он был сыт по горло мелкими деревнями. Последнюю грабил нехотя, только забрал жратву да нассал в колодец — так, шутки ради. Потрошить избы стало лень: не бывает там хорошей добычи. Вот если б город или замок…
— Вся надежда на Флисс, — сказал Хайлах. — Уж там повеселимся.
— А что во Флиссе?
— Вокруг него осада: войска этого… из Надежды. Сначала их посечем, соберем то, что выпадет. Помогут Духи — возьмем сотню-другую благородных, продадим за вкусную цену. А потом зайдем в город. Ты пойми: это же порт! Самый большой на Дымной Дали! Ткни в любой дом — серебро так и хлынет, как кровь из овцы!
Аланис содрогнулась. Ей ли не знать Флисс: роскошный, славный, богатый город, жемчужину северной Альмеры! Жалко хуторов и деревень, но эта рана Красной Земли довольно быстро заживет. Гибель Флисса — настоящая катастрофа!
— Сколько до него?
— Послезавтра приедем… — Хайлах подумал и добавил дружеский совет: — Ты лучше в город не лезь. Там весело будет, а ты похожа на альмерку. Еще спутают тебя с местной, и того…
Аланис, как и прежде, ночевала в шатре. Алишер — на земле у входа. Искупавшись в кадке и переодевшись в свежее платье, она позвала его к себе.
— Ай, красавица… — только и сказал шаван, глазами съедая ее, чистую и свежую.
Она растерялась: с чего начать? Как попросить всадника предать своих и расстрелять в спину? Хитрый Эрвин умел так сплести слова, чтоб собеседник запутался в паутине. А Аланис слишком привыкла к власти. Лукавство не выросло в ней за ненадобностью. Чего хотела, она просила напрямик — и получала. Но такое напрямик не скажешь…
— Ты соскучилась по мне, — угадал Алишер и поиграл мышцами на голом торсе. — Дело ясное: ты здесь, я там — вот и грустно. Давай с тобой останусь.
Он подошел, глядя прямо в глаза. Зрачки сверкали фонарями.
А на смуглой руке белел Перст Вильгельма.
Тьма!.. — ахнула Аланис. — Как же просто! В нем тоже есть первокровь!..
Она обхватила шавана за шею и впилась в его губы. Целовала долго, жарко, проникая языком глубоко в рот. Для уверенности даже прикусила губу и слизала соленую кровь.
Потом Алишер начал стаскивать с нее платье.
— Эй!.. — герцогиня оттолкнула его, собираясь выгнать прочь.
Он снова ринулся к ней, схватил, прижал к себе. Все мышцы на нем ходили ходуном, молодое тело обжигало жаром.
Аланис подумала: до Флисса один день, а до Звезды — наверное, десять. Хочу взять с собой что-нибудь приятное. Тьма сожри, почему нет?!
Это было идовски сладко. И душа, и тело изголодались по вкусному, горячему, живому. Она отдалась Алишеру с такою силой, что он, выжатый и потный, уснул прямо на ней. Не без труда Аланис выбралась на волю. Взяла Перст Вильгельма, сказала нужные слова. Предмет засиял приятным лунным светом — но не наделся на руку. Она повторила разборчиво, по буквам. Сказала команду прямым текстом, потом — обратным, как учила Чара.
Ничего.
Может, Предмету не нравится трехпалая ладонь?
Перехватив Перст в другую руку, она повторила приказы.
Ничего.
Она говорила тихо, чтобы не проснулся Алишер. Может быть, Перст ее не слышит?
Вышла из шатра в ночь. Голая, с Предметом в руках. Если кто заметит…
Плевать на них. Некого стесняться. Перст заговорит, и через пять минут здесь не будет ни одной живой души! Уж я-то не промахнусь. Главное — убить Хайлаха, только он опасен. Остальных — спокойно, в удовольствие, со вкусом. Пройти по лагерю и одного за другим… Конечно, они бросятся бежать, когда Хайлах погибнет. Бегущих придется убить первыми: никто не должен предупредить Гной-ганту. Потом дострелить спящих. Боги, как будет приятно! Оставить только Алишера — он все равно мой раб. Служанок можно пожалеть… А остальных — в пыль, в мясо, в пепел!
— На руку! Огонь! — Приказала Аланис. — Укур ан! Иного!
Дура, — сказал воображаемый Эрвин.
Голая, потная, грязная шлюха, — сказал герцог Ориджин, — но это еще полбеды. Вот что действительно плохо: ты так и не научилась играть в стратемы.
Она выронила Перст Вильгельма, когда начала понимать: подковы могут лишь скакать и рубить, особую силу дает только искра.