Конан лег на землю и распластался, как лягушка. Свободной рукой он тщательно ощупывал те места, где, по его предположению, мог стоять кувшин.
Пусто. Его рука не находила желанный сосуд. Киммериец начал бешено ругаться на всех языках, которые он только знал. Когда закончился воздух, он встал и по цепи дотянулся до металлической скобы, вбитой в каменную стену. Он тряс ею с все нарастающей силой, но скоба держалась крепко. Он обмотал цепь вокруг рук, оперся ногами о стену и начал изо всех сил натягивать цепь.
В темноте раздавался скрип растягиваемого железа и сопение великана, прикладывающего всю свою недюжинную силу. Через некоторое время ему пришлось ослабить усилия и передохнуть.
Со свойственным ему упрямством он опять принялся за скобу. Он сел, приподнял ноги и уперся ими в стену рядом со скобой. Не спеша приготовившись, он подключил к силе рук еще всю силу мышц в ногах и спине. Он был выгнут, как лук, и казалось, что мышцы па руках лопнут. В момент самого страшного напряжения он, затаив дыхание, услышал желанный звук. Звук посыпавшихся камешков, выпадающих из стены. Он еще раз напрягся и, дернув цепь со всей оставшейся силой, оказался на полу в трех шагах от стены. Падение на иол на мгновение лишило его дыхания, но что это было по сравнению с радостным чувством свободы. Он свободен. Правда, только в пределах камеры, но он уже мог передвигаться, как хотел.
Он сразу же пошел за кувшином и, забывшись от радости, чуть не опрокинул его. Еще большую радость неизвестный благодетель доставил ему тем, что налил в кувшин не воду, а вполне сносное вино. Конан сделал добрый глоток, облизал губы и только после этого не спеша, осторожными шажками вернулся назад к своей охапке соломы.
Он сел и принялся наслаждаться остатками напитка. Через минуту, опорожнив его, он пожалел, что кувшин не был больше.
* * *Соланна сидела на каменном подоконнике в своей комнате. Место было не очень удобное, окно было маленькое и ей приходилось прижиматься коленями к подбородку. Но ширина каменной степы, которая в этом замке достигала почти человеческого роста, позволяла уединиться в уголке, где девушка любила отдыхать или просто сидеть и думать, глядя при этом на небо.
Ночное небо, полное звезд, сияло ярче, чем весь город Термезан, который лежал у ее ног. Она бросила взгляд песочные часы, стоявшие на столе в комнате.
«Надо идти», — подумала она, но сегодня ей почему-то не хотелось идти навещать Конана в подземелье. Она ходила туда каждый день с той ночи, когда он попал в плен. Благодаря простому заклинанию, которому она научилась от своего отца, чародея Сунт-Аграма, стражники никогда не замечали ее. Киммериец способствовал сохранению тайны ее посещений тем, что кувшин, который она наполняла вином с лечебными травами, опустошив всегда прятал в охапку соломы, на которой он спал.
Она встала и взяла с кресла темный плащ. Закутавшись в него, она тщательно застегнула темную пряжку, которая закрепляла плащ на груди. Даже сам плащ, без колдовства, вероятно, избавил бы ее от внимания туповатых сторожей в тюрьме, где Сунт-Аграм — часто без ведома старого короля — держал многих своих врагов. Однако сейчас эта часть тюрьмы благодаря недавно проснувшемуся в чародее азарту игрока была практически пустой.
Девушка посмотрела на пустой стол, на котором возвышалась бутыль, полная рубиново-красной жидкости. Сегодняшнее вино должно было не только придать силы Конану, но и улучшить его и без того острый слух. У Соланны было предчувствие, что сегодня ночью ему это пригодится.
Она проскользнула в сумрачный коридор, который освещали ровно горящие факелы, укрепленные в железных креплениях на стене на очень большом расстоянии друг от друга. Соланна держалась середины коридора, чтобы в нее не попала какая-нибудь случайная искра. Это случалось не часто, потому что Сунт-Аграм уже давно усовершенствовал форму креплений так, чтобы все огарки оставались внутри.
Никем не замеченная, она прошла несколько дворцовых коридоров и по одной из задних лестниц спустилась вниз. В конце лестницы она не пошла ни прямо через большой зал, где Сунт-Аграм оборудовал свою лабораторию и выполнял самые сложные чары, ни направо, куда вел узкий коридорчик, позволяющий обойти зал, не попадаясь на глаза хозяину этих мест.